Лента Мёбиуса
    
     - Позвольте помочь вам, господин…
     - Ступай, ступай. Под ноги смотри.
     Двое людей – один совсем молодой, другой, пожалуй, лет сорока с небольшим, взобрались наверх, чуть перевели дух и огляделись. С севера, из-под косматых заснеженных ресниц глядели на них суровые и величавые Бесконечные горы. Гряда разновеликих, блистающих розовыми, а где и фиолетовыми сполохами, вершин, тянулась с запада на восток и там терялась за горизонтом.
     -Красиво…- прошептал в восхищении молодой человек.
     -Красиво,- сухо согласился второй.
     И двинулись дальше.
     Форма выдавала в них военных. Но знаков отличия не имела, а вид за многие годы беспрерывной носки приобрела, скажем так, непрезентабельный. «А это и к лучшему,- отряхивая пыль с рукава, подумал тот, что постарше.- В нашем деле, чем неприметнее, тем безопаснее».
     Плато вновь сузилось, превратилось в горную тропу, которая сразу же, как бы почувствовав свободу, зазмеилась вокруг скалы. Однако скоро, спустя минут десять, плоскогорье внезапно сошло на нет, и дорожка нырнула вниз, прокладывая себе путь слегка наискось – «траверсом», как мимоходом заметил старший. Там - по косогору - теснились сочные густые травы, играя всеми оттенками зелени, а впереди – внизу - уже угадывалась конечная цель их небольшой экспедиции – искусно замаскированный лагерь, издали напоминающий бессмысленное нагромождение гигантских камней.
     -Полчаса – и на месте!- бодро воскликнул молодой человек.- Быстро мы с вами, господин генерал!
     -Тихо, Роберто, мы ещё не дома,- перебил старший.- Не исключено: кругом лазутчики.
     Дорожка, что стремилась теперь вниз, уверенно повела путников между отвесным, поросшим пучками травы утёсом и манящей в пустоту пропастью, от которой веяло холодом и смертью. Смотреть вниз стало жутко. А они и не смотрели. Они, каждый о своём, думали.
     «Жалко его,- размышлял генерал, поглядывая через плечо,- пожить не успел. А дома… Кто у него дома? Мать. И, кажется, сестра. Ждут и молятся… Не дождутся… Да что - Роберто?!- вдруг сердито оборвал он себя.- А остальные!... И правда: зло порождает зло. А предательство – предательство, измену… Измену!- Он со вкусом повторил слово.- Или это разные вещи? Наверное… Ведь предаёшь многих, а изменяешь одному; и непременно, родному. И что хуже? – он потёр подбородок.- Всё хорошо. Две стороны медали. Лента Мёбиуса. Стороны, вроде бы, разные, а возьмёшься провести по одной из них пальцем - и уже на другой».
     Лагерь, к которому стремились генерал Манегольд и его юный адъютант, представлял собой ставку великого герцога Варона. Вернее сказать: последнее его прибежище. Ведь отряд, что скрывался на равнине между двумя огромными скалами, у западных отрогов Бесконечных гор, насчитывал не более сотни бойцов, и назвать его армией уже не получалось. Война не один год велась поистине варварскими методами. Шла до последнего солдата. Потому нынче не осталось почти никого, кто бы хотел и мог воевать; поэтому страна лежала в руинах, а города обезлюдели; и им уже некого было защищать, кроме самих себя и чести своего герцога.
     Солнце тянулось к горизонту. Герцог недвижно сидел в кресле перед входом в шатёр и словно дремал. Он ждал своего лучшего офицера; ждал и надеялся, прекрасно понимая, что только от того зависит теперь судьба страны и его самого – последнего герцога из династии Лефор.
     Варон не боялся возможной неудачи своего доверенного, хотя вероятность «осечки» не исключалась. Он так же не страшился гвардии императора, тем более что в стане врага насчитывалось не более трёхсот человек. Он сожалел. Кровавая бойня, продолжавшаяся много лет, заканчивалась ничем. Стычкой двух … нет, совсем уже не армий, а так: вооружённых группировок. Столько лет, трудов – и впустую! Зачем?.. И если он проиграет последнюю схватку…
     Он открыл глаза. По периметру наметилось какое-то движение. Точно, это он - Манегольд. Наконец-то!
     Варон поднялся. Сделал пару шагов навстречу.
     - Говорите, граф. Не томите.
     - Успешно,- кратко ответил тот, слегка наклонив голову,- Ваши деньги и капля моего обаяния… Вопрос снят.
     - Отлично! Отлично! Я знал! Я верил!..- с жаром заговорил герцог, хватая генерала за рукав и увлекая внутрь палатки.- Коньяку?
     - Благодарю, но – нет. Устал,- проговорил Манегольд.- С вашего разрешения, пойду к себе. Умоюсь и вообще…
     Он сделал неопределённый жест рукой.
     -Да, да, конечно,- с некоторым сожалением произнёс Варон.- Вам следует отдохнуть. Такой путь. По горам…Идите. И знайте: ваша преданность…
     Генерал покивал, улыбнулся и, прежде чем Варон успел договорить, вышел.
     Неподалёку терпеливо поджидал Роберто.
     - Я вам ещё нужен, господин генерал?
     - Ты можешь быть свободен,- откликнулся тот. – Действительно: направляйся в расположение. Умойся, приведи форму в порядок. Отдохни. Поешь что-нибудь.
     Роберто не заставил себя упрашивать. Козырнул и умчался.
     А генерал отдыхать не поспешил. Не торопясь, он двинулся к периметру, а оттуда – зигзагообразно - по лагерю. Поглядывая вокруг. Временами он притормаживал и что-то шептал. А иногда останавливался совсем; и рассеянно, как бы рассуждая или что-то взвешивая на невидимых весах, смотрел в пустоту.
     «Вот так же Роберто стоял в сторонке и ждал,- текли неспешные мысли.- И откуда б ему догадаться, о чём я там договаривался. С врагами. А через час…»
     - Да… запишите,- тут же перебивая себя, говорил он вслух, нажимая на какую-то кнопку в кармане,- два стожальных «ферона» подняли на вершину холма. На зюйд-ост.
     «А через час,- он выключал передатчик,- ничего тут не останется. И никого. Ни живого, ни мёртвого. Хотя, всё равно им не выжить».
     Он снова останавливался, и снова, не торопясь, шёл. И, таким образом прогуливаясь, разговаривая сам с собой и передавая кому-то информацию об отряде герцога, в течение получаса исходил весь лагерь, а затем быстро направился к себе.
     Он никогда не принимал решение второпях. Сперва он долго обдумывал, сопоставлял, сомневался. И считал сомнения лучшим предохранителем от беды. Однако сейчас сомнения затягивались. Потому что уже который день он пребывал перед непростым выбором: как вести эту новую игру? Честно? Или сжульничать?.. Раскрыться? Или вытащить лишний козырь из рукава? Обычно решение приходило в тот миг, когда он уяснял тип своего противника. И сейчас он занимался именно этим.
     В сей раз, противников было несколько, и с двумя первыми осложнений не возникало. Кто они: он прекрасно знал. Первый - погрязший в грехах братоубийца, владеющий троном незаконно; второй - самовлюблённый кретин, которого следует убедить, что он (и только он!), безраздельный властелин вселенной. Что с ними делать – тут никаких сомнений. Конечно – метать краплёные карты, блефовать, подыгрывать, иногда бледнеть, иногда, как бы, пугаться. Тогда старые дураки сами сложат головы на плахи. Точнее: сложили уже… Однако теперь на кону стояло гораздо больше, чем деньги, слава и власть. И существовал ещё один противник. Третий. Вот здесь Манегольд действительно, по-настоящему задумался. Потому что этим третьим – самым серьёзным - являлся он сам. А как играют против себя?..
     Он остановился, поглядел вверх – в темнеющие небеса, словно надеясь найти подсказку среди кружева наплывающих облаков.
     С собой он пока не играл. Значит задача получалась не простая. Граф Манегольд – вовсе не болван. Он не стерпит увёрток, и всё знает наперёд. Так что, получается - придётся играть честно.
     И впервые за всю жизнь ему стало страшно. Потому что он знал: играть честно – значит проиграть…
     Между тем, несмотря на стремительно опускающийся мрак, спать в лагере никто не собирался. А всё потому, что личный состав не имел ни малейшего понятия о тайной миссии Манегольда (в успехе которой уверился, единственно, герцог), и потому ждал неминуемого и скорого нападения. Солдаты занимались амуницией и оружием. Подгоняли клапана затворов, меняли батареи, зачищали пластины зеро. Словом, делали то, что так необходимо перед боем, потому что работа лучше всего отвлекает от предстоящей схватки и вероятной гибели.
     Многие держали в руках ножи. Отличная вещь – нож. Самое лучшее оружие. Это Манегольд знал с ранней юности. Настоящие воины всегда ценят свой клинок. Ведь от него веет прохладой и мощью; широкое заточенное лезвие отливает синевой, рукоятка, ложащаяся в ладонь, убеждает каждого в его непобедимости. И воин слышит звенящую песнь ножа: ты – лучший, ты непобедим, потому что с тобой - я!
     Будь Манегольд поэтом, он бы написал о ножах поэму. Но он не имел склонности к изящным искусствам, и знал лишь, что в рукопашной – нож незаменим. «В дальнем бою, - пронеслось в голове,- там, конечно, нужен лазерный пистолет, но в ближнем… Вот, взять, к примеру, импульсаторы, что недавно стали поступать из Физы. На последние деньги Варона. Такая штука хороша для шпионов, а не для войны. Враг, сражённый им, падает наземь без единой царапины. Да ещё с блаженной улыбкой. Как будто его не убили вовсе, а уложили спать. Под колыбельную. Вот нож – другое дело! Противник должен умирать, исторгая потоки крови. И своей смертью вселять ужас в своих товарищей…» С этими мыслями он добрался до своей палатки, и некоторое время пробыл внутри. А после вышел и вздохнул полной грудью, как человек, который уже всё решил. И более не колеблется.
     - Пора,- бросив взгляд на часы, пробормотал он.
     И немедля услышал короткий вскрик. А следом ещё один. И ещё!
     Так Манегольд начал свой путь по бесконечной ленте. Поставив на ней первую жирную точку.
     «Измена!» Это кричал юный адъютант. Он бежал и вопил, повторяя одно и то же: «Измена! Нас предали!»
     - К оружию!- громовым голосом вскричал Манегольд.
     А Роберто, сражённый из импульсатора, с лёгким стоном упал, напоследок улыбнувшись, словно вспомнив что-то весёлое из недавнего детства.
     Страшный натиск императорской гвардии смёл оборону отряда герцога. Солдаты империи превосходили числом, да и внезапность нападения сделала своё чёрное дело. Жестокая схватка продолжалась недолго. Возникая из зеро-пространства, бойцы императора действовали быстро и слаженно. Как будто знали не только, где расположен отряд, но и где находился каждый отдельный воин.
     Спустя пятнадцать минут, когда от армии герцога не осталось и следа и даже последние осколки её были втоптаны в землю, Манегольда, стоявшего позади шатра отыскал Гильом де Конш – старый знакомец и соученик по академии. А, найдя, не улыбнулся, и даже не поздоровался. Только окинул оценивающим взглядом и, скривившись как от зубной боли, произнёс:
     -Он в ваших руках, граф.
     «На «вы», и не по имени», – не укрылось от внимания Манегольда. Но – неважно! Теперь – неважно!
     - Идём,- откликнулся он. И, не дожидаясь, пошёл вперёд.
     Откинув полог шатра, граф секунду привыкал к полумраку.
     Варон, бледное лицо которого отражало лишь скучающую надменность, со связанными руками стоял в центре. Однако былая гордыня не могла обмануть графа. Он видел: перед ним - просто старик. Больной и неимоверно уставший. Только значимости момента это не умаляло.
     - Варон, помнишь моего отца?- Он столько лет жаждал произнести эти слова, что едва не закашлялся.
     Но поверженный герцог молчал. Даже не поднял головы. И графу почудилось, что он идёт не по ленте, а по канату, по проволоке натянутой под куполом шапито. «Неужели – зря?! Всё – зря?! И он ничего не помнит?! – Манегольд сжал челюсти, справился с внезапным головокружением.- Вполне возможно… Прошло столько лет. Жалкий трус Варон заманил тогда своего первого консула в дальний уголок замка «для дружеской пирушки» и зарезал его. Исподтишка, как последний негодяй. А всё представили как ограбление. И убийц так и не нашли. Вернее: не искали!»
     Граф почувствовал разочарование и злость. Злость на самого себя. Его торжество оборачивалось ничем. Пустотой. Осыпалось жухлыми лепестками…
     - Так ты узнал?- вдруг выдохнул Варон.
     - Да!- выкрикнул Манегольд и, не дав себе времени на слабость, вонзил клинок в давно умершее сердце.
     Ярость и сомнение, радость и ненависть столкнулись, смешались в его душе. Он стиснул зубы и провернул лезвие. Вот так, Варон! Ты долго учил, что «играть честно – себе дороже», что «не быть предателем – всё равно, что быть дураком»… И он научился. Право, из него вышел хороший ученик.
     - Вы довольны?- де Конш процедил фразу сквозь зубы.
     Хорошо, не сплюнул.
     Но Манегольд не обернулся. Он наслаждался местью - смотрел, как грузное тело герцога тяжело валиться на бок. К его сапогам. Алой кляксой гнилой древней крови расплылась новая отметка на ленте.
     И это было единственной наградой за его измену.
     - Граф, если вы удовлетворены,- в голосе Гильома зазвучал металл,- то вас ждёт император.
     «Что ж, прекрасно,- подумалось графу.- Ведь ленте Мёбиуса нет конца. И зло порождает зло. Ох, слаб человек – не может прервать движенье по кругу. А значит – вперёд!»
     В сопровождении полковника он направился в свою палатку, где достал из сейфа небольшой кожаный чемоданчик. А после де Конш – брезгливо, давая понять, что пленник олицетворяет поруганную офицерскую честь - надел на его запястье браслет «зеро». На мгновенье зависнув в мутной мгле, они очутились на базе империи.
     Там жизнь била ключом. Солдаты смеялись, хлопали своих товарищей по плечу, угощались из походных фляжек. Офицеры смотрели на этот праздник сквозь пальцы. Победа – можно расслабиться!
     Единственным местом, где по-прежнему царила абсолютная дисциплина, оставались покои императора. Там – на входе - графа приостановили.
     - Прошу прошения, сир,- проговорил один из стражников, стараясь не глядеть ему в лицо,- но мы должны обыскать вас.
     Генерал усмехнулся:
     - У меня нет оружия, только нож. А его я не отдаю.
     И с силой вогнал клинок в столб, находящийся подле дверей.
     Стоящий рядом капитан поморщился, но промолчал. А Манегольд спокойно дал себя обыскать, отдал браслет, стерпел прикосновения датчика, мельком показал содержимое кейса и перешагнул порог.
     - Ваша милость,- произнёс он почтительно, чуть склонившись,- вот то, что вы просили.
     И положил кейс на стол.
     - Вам известно, какая участь вас ждёт? – глядя мимо Манегольда, проговорил император.
     - Да, ваша милость.
     - И вы не сожалеете?
     - Ничуть.
     Император сунул руки в карманы, качнулся на стоптанных каблуках.
     - Дело ваше… Откройте, посмотрим.
     Последняя фраза была обращена к де Коншу. Тот подошёл к столу, открыл чемодан.
     - Это пластины с планом подземных коммуникаций и ключ от страны Лефор,- проговорил Манегольд.
     - К чему это?
     - Ключ?
     Император кивнул, бросил недоверчивый взгляд.
     -Древний символ,- пожав плечами, пояснил граф,- реликвия. Кто владеет ключом, тот владеет престолом.
     - Хорошо. Идите,- проворчал император.
     А Манегольду и самому не терпелось убраться. И, наверное, поэтому, выходя, он оступился; споткнулся о порог и, не удержавшись, ударился лбом о дверь. Чем, конечно, вызвал на физиономии де Конша гадкую улыбку. Тот не мог и предположить, что так граф включил «подслушку».
     «Уберите ключ. Скорее всего, это бомба. И убейте его»,- донёслось до слуха. Понятно! Он не стал дожидаться исполнения приказа, а, едва выбравшись наружу, схватился за рукоятку ножа. За несколько минут аудиенции клинок вытащить не смогли. Но и Манегольд вытаскивать не собирался. Нож сделал своё дело. И теперь граф мог предать и его. А потому - нажал пружину и отстегнул рукоять. Потребовался миг, чтобы из её полой внутренности высыпались парализующие кристаллы и стержень импульсатора.
     С того мгновенья, как генерал предал герцога, он перестал быть солдатом. Он действовал как шпион, и шпионское оружие оказалось ему подстать.
     А дальше время помчалось. И точки на ленте понеслись - обгоняя друг друга, сливаясь в сверкающую полосу.
     Кристаллы, вспыхнув, скосили охрану. Манегольд кинулся бежать, везде сея смерть. Сняв зеро-браслет с одного из убитых, он нажал кнопку возврата: набирать код – не до того!
     И снова – вперёд! Разгромленный лагерь – палатка – спрятанный пистолет – солдаты империи. И выстрелы… Выстрелы. Выстрелы!
     Всё – путь свободен!
     Выбежав из периметра лагеря, он помчался прочь - не глядя по сторонам, стараясь не сбить дыхание. И бежал, пока не достиг пещер на западном склоне Алмазного пика. Лишь тогда он позволил себе остановиться и перевести дух.
     Ярко светила луна, и с открытой площадки отлично просматривалась равнина – опрокинутый лагерь герцога, разнотравные луга, забывшие о покосе, а дальше – в свете прожекторов - база империи. Она приковывала взгляд графа. Он ждал, и ждать оставалось недолго. Зло порождает зло. Месть порождает месть. Это закон. И горе тому, кто честен.
     За годы войны по вине императора Альдо погибло немало его товарищей, а сам он лишился всего. И души погибших жаждали мести.
     Он закрыл глаза. Сейчас…
     Огонь и грохот. Белое облако. Словно шапка тумана накрыла ставку. Взлетел на воздух гигантский шатёр. И тысячи отравленных игл пронзили воздух – прощай, Альдо! Не обессудь - тебе хватит бойцов на Том Берегу.
     Бомба, конечно, пряталась не в ключе. Сию милую безделушку граф сунул в кейс для отвода глаз. Адская машина таилась в пластинах плана. Каждая буква, каждая линия являлась её частью. «Мой план сработал»,- усмехнулся он и придвинулся к самому краю скалы.
     Теперь у него оставалось только одно дело. Последнее. Победить самого себя, сделать шаг в пустоту и разорвать бесконечную ленту, по которой движется зло – от измены к измене, от предательства к предательству. И нельзя отступить. Как бы ни было страшно. Ведь кровь тех, кто погиб по его вине тоже жаждала мести. Но он сможет… И совершит последнее предательство. По отношению к самому себе…
     - Постойте, господин генерал. – Фонарик выхватил из темноты веснушчатое лицо Роберто.
     - Отличный ход,- качнул головой Манегольд.
     Он не позволил себе удивиться.
     - Неужели вы не обескуражены? Я так красиво погиб у вас на глазах… Падал, стонал. Так правдоподобно… Ну, признайтесь!
     Генерал развёл руками.
     -Я обескуражен,- согласился он,- но, видимо: вы должны мне что-то объяснить?
     - С удовольствием,- со смехом откликнулся чудесным образом воскресший адъютант.- Я – агент Физы. Мы давно и с наслаждением наблюдаем за тем, как рушиться Лефор. И ныне – после того, как вы, с присущим вам изяществом, всё упростили и ускорили, Физа вполне может предъявить свои права на земли бывшего герцогства. И на значительные территории империи.
     «Обхватить мальчишку руками? И вместе с ним прыгнуть в бездну?»- мелькнула мысль.
     Но под ногами вновь проснулась бесконечная лента. И генерал отодвинулся от края скалы.
     - Какие чины мне может предложить республика?- с ленцой, как бы что-то прикидывая, произнёс он.
     Лента вздрогнула, поползла быстрее.
     Игра продолжалась…