Герцог повернулся на скрип открываемых дверей. Двое стражников втолкнули в комнату бедно одетого человека и остановились, ожидая дальнейших указаний.
     – Оставьте нас, – велел герцог.
     Стражники вышли. Приведенный понуро молчал. Герцог подошёл к нему ближе:
     – Рад видеть вас в добром здравии, метр Гомон.
     – Ваше сиятельство изволят меня с кем-то путать, – не поднимая глаз, пробормотал человек. – Я всего лишь скромный писарь. Составляю контракты на ярмарках. И зовут меня Ратюр. Жан Ратюр.
     – Дорогой, метр, скромность, конечно, похвальное качество, но в данном случае она совершенно неуместна. Я бы даже сказал, граничит с преступлением. Лгать герцогу в его собственных землях, да ещё и сомневаться в его способности узнать знаменитейшего некогда астролога и прорицателя… Говорили, конечно, что жизнь этого прорицателя оборвал некий благородный, но слишком вспыльчивый господин, которому метр предсказал измену горячо любимой жены и даже описал предполагаемого любовника. Но мы-то с вами знаем, чего стоит людская молва. Тем более, другие люди упорно твердят, что некто, весьма похожий на упомянутого прорицателя, вскоре после его «гибели» объявился в одной торговой республике. Где помог известному купеческому семейству расправиться с большинством конкурентов и сколотить весьма основательный капитал на рискованных сделках. После чего разорённые конкуренты сбросили его со скалы в море. Но и в море наш астролог не утонул, а благополучно выплыл и стал… Мне продолжать, или вы, метр, всё-таки изволите признаться?
     – Рассказ Вашего сиятельства весьма интересен, но я, всё-таки всего лишь скромный…
     – Ваша скромность положительно начинает меня утомлять! – раздражённо вскрикнул герцог. – Не пригласить ли нам метра Борро, который умеет прекрасно излечивать этот недуг при помощи калёного железа?!
     Человек поднял взгляд, с тоской посмотрел в глаза герцога, и, вздохнув, сказал:
     – Вы убедили меня, Ваше сиятельство. Я действительно тот, кого вы некогда знали как метра Гомона. Но сейчас я и вправду всего лишь писарь, не имеющий никакого отношения к предсказаниям.
     – Рад, что вы, наконец, стали вести себя разумно, метр. И надеюсь, что вашей разумности достанет и на то, чтобы припомнить не только своё имя, но и былые навыки.
     – Увы, Ваше сиятельство…
     – Похоже, нам всё-таки не обойтись без метра Борро!
     – Ваше сиятельство, я бы охотно составил для вас любое предсказание, если бы это не угрожало моей жизни!
     – Не беспокойтесь, метр, у меня достаточно возможностей, чтобы оградить вас от любых посягательств.
     – Боюсь, Ваше сиятельство, что для борьбы с Провидением, даже ваших возможностей окажется недостаточно.
     – С Провидением! Это уже интересно! Расскажите-ка, чем вы насолили старушке судьбе?
     – Видите ли, Ваше сиятельство, это весьма сложный вопрос…
     – Ничего. У меня были хорошие учителя. Да и вы постараетесь изложить суть попроще, – герцог подошёл к окну и, усевшись в кресло, приготовился слушать.
     – Хорошо, Ваше сиятельство, – вновь вздохнул Гомон, – я постараюсь. Видите ли, существует закон: чем точнее ты предсказываешь судьбу другим людям, тем менее предсказуемой становится твоя собственная и тем более невероятные события происходят с тобой самим.
     – Никогда, не слышал о таком законе, – с сомнением произнёс герцог.
     – Это потому, что большинство людей, именующих себя прорицателями, либо шарлатаны, либо не столь точны в своих предсказаниях, чтобы этот закон начал заметно проявляться. Я же испытал его действие на собственной шкуре. Тот вспыльчивый господин действительно несколько раз проткнул меня шпагой и оставил умирать. Вот только ни один из его уколов не оказался смертельным. И купцы бросали меня на скалы, а я попал в единственное глубокое место между скал. Но большинство невероятных событий, происходящих со мной, гораздо менее благоприятны. Часто я выхожу из дому в жаркую солнечную погоду и попадаю под ледяной ливень. Стоит мне оказаться в лесу, как я встречаю разбойников. А сколько раз я спотыкался на совершенно ровных местах просто невозможно сосчитать. Причём, чем больше я делал предсказаний, и чем точнее они были, тем более невероятные и опасные вещи со мной происходили. А когда среди ясного неба вдруг грянул гром, и ударившая рядом молния опалила меня, я понял – это знак. С тех пор, Ваше сиятельство, я и забросил предсказания, превратившись в простого ярмарочного писаря.
     – Теперь ясно, – после длительной паузы, сказал герцог. – Однако нужное мне предсказание имеет для меня ценность, значительно превосходящую ценность вашей жизни. А то, что в случае отказа она непременно оборвётся, причём самым тягостным образом, я могу вам совершенно точно предсказать без всякой астрологии.
     – Похоже, Ваше сиятельство не оставляет мне выбора, – мрачно произнёс метр.
    
     Предсказание действительно имело для герцога жизненно важное значение. Не имеющий наследника король лежал при смерти в своём дворце, и в стране с каждым днём всё острее разгоралась борьба за место на пустеющем троне. Самые древние и благородные дома плели заговоры друг против друга, пытаясь привлечь на свою сторону как можно больше сторонников, и тайная схватка вот-вот должна была перерасти в открытую. Герцог тоже мог претендовать на королевскую корону и хотел знать, стоит ли заявлять о своих претензиях, или лучше принять сторону будущего победителя.
     Неделя прошла в томительном ожидании, и, наконец, метр Гомон сообщил, что предсказание составлено. Они вновь встретились с герцогом в той же комнате, и прорицатель начал:
     – Ваше сиятельство, уже завтра вы станете королём! Вы будете царствовать долго и счастливо…
     – Спасибо, метр, я никогда не забуду вашей услуги! – прервал предсказателя герцог и выбежал из комнаты.
     Вскоре со двора донеслось ржание коней и бряцание оружия, а ещё через полчаса герцог во главе верных ему людей уже скакал в сторону столицы.
    
     Эпилог
    
     На следующий день, стравив между собой двух самых опасных соперников и заручившись поддержкой колебавшихся дотоле мелких домов, герцог стал королём. Вскоре после коронации во дворец под надёжнейшей охраной был доставлен метр Гомон. Король сдержал слово и предпринял всё возможное, чтобы жизнь предсказателя была приятной и безопасной. Однако однажды Гомон исчёз из надёжно охраняемой запертой комнаты, и лучшие королевские сыщики и астрологи так и не смогли объяснить, как ему это удалось. Слуги и стражники, впрочем, были уверены, что метра утащил сам дьявол, а кое-кто даже клялся, что сталкивался в пустынных коридорах с призраком провидца.
     Король же, как и было предсказано, царствовал долго. Царствовал, но не правил, поскольку являвшийся каждую ночь призрак, в конце концов, свёл его с ума. Впрочем, днём призрак не докучал королю, и тот был настолько счастлив и беззаботен, насколько только могут быть счастливы и беззаботны безумцы.