На Николиной горе пели птички. Было не то, чтобы утро, а так – ленивое время посреди лета. Действительно красивая девушка сидела в действительно ухоженном саду за столом, покрытом действительно роскошной скатертью до самой травы.
     Николина гора - это такое место недалеко от Москвы на берегу одноименной реки, где возводят свои дома министры, банкиры, бандиты, космонавты и звезды. Одной из таких звезд выпало стать Виктории Петуховой. Ее сад прилагался к новенькому особняку с неисчислимыми башенками, оконцами и балкончиками.
     На столе располагались: кофейник, две чашечки, одна из которых наполнена кофе, другая пуста, и закуска. Девушка горячо хвалила кого-то:
     - Ну ты, Кать, даешь! Молодчина!
     Но Кати нигде видно не было. Одна-единственная девушка находилась в саду. Похоже, никого не было и во всём доме. Своими восторженными словами девушка попадала в тон птичкам, которые тоже неустанно хвалят друг друга, и гармонично вписывалась в природу . Телефонная трель прервала их общую песню.
     - Алло, - томным утренним голосом произнесла наша птичка, - да, это я, Виктория Петухова. А почему вы спрашиваете? А кем еще я могу быть по-вашему? Чушь, я не охрипла!
     Звонил продюсер. Он напоминал о гастролях в Европу, о том, что вылетать нужно уже сегодня ночью, и билеты оформлены. А звезде не хотелось подниматься, складывать чемодан и ехать в аэропорт.
     - Ничего не хочу! – решительно ответила она продюсеру, - Мне нужно отдохнуть. Забудьте обо мне хоть на неделю. Нет на свете никакой Виктории Петуховой! Она умерла, - девушка хихикнула и бросила трубку.
     Продюсер перезвонил. Он имел терпение продюсера. Но звезда еще не передумала.
     - Никаких гастролей! Пусть провалится вся Европа. Такое у меня настроение!
     По дорожке из розового гравия, лежащей между идеально изумрудных восьмиугольных газонов, семенил потешный старичок с тяжелым фотоаппаратом на шее. То был монстр со множеством толстых линз.
     Продюсер тем временем долдонил о каких-то документах, договорах, обязательствах. Звезде стало невмоготу слушать, жаль времени, утренний свежести и покрасневшего уха. Она рассердилась.
     - Достал, козел! – и швырнула телефон оземь.
     Старичок схватился за аппарат, но не успел поймать кадр, и горестно взмахнул руками, подбежал, остановился в десяти шагах перед столиком и заверещал чудным скрипучим голоском:
     - Исторический момент! Виктория Петухова беспощадно разбивает телефон и тем самым приостанавливает, можно сказать даже временно ликвидирует взаимосвязь с миром, покоренным ею. Психологический фотопортрет, если получится повторить! Изобразите, пожалуйста, на лице ту же яростную страсть, что минуту назад...
     - Что Вам надо? - крикнула девушка.
     - Как вы, теперешнее поколение, грубы. Только час назад мы с Вами условились о встрече, причем это Вы пригласили меня... - обиделся старичок.
     - А кто Вы такой? - растерянно спросила звезда.
     - Я - Владлен Гусев, - надменно отвечал посетитель, - фотохудожник, каких теперь вообще не осталось. Я человек, который весь, со всеми потрохами, преданно служит искусству вот уже семьдесят лет. Имейте хотя бы элементарное уважение к тому, что Вам не доступно, даже если вы мисс Сибирь. Я ехал на автобусе, шел пешком...
     - Из головы вылетело...- смутилась девушка.
     - Вот и у меня создается впечатление, что все у Вас из головы повылетало. Вы стали еще вульгарнее чем всего лишь час назад. И даже маечка у Вас шиворот-навыворот язвительно заметил старичок.
     - Так модно. И хватит меня учить, это мой дом! - рассердилась звезда.
     - Так разговаривать со мной, Владленом Гусевым, которому в свое время позировала Любовь Орлова, и не без удовольствия! Подумайте только, какая-то ничтожная бездарь...
     Звезда почувствовала себя уязвленной, схватила какую-то тарелочку и швырнула в гостя с истошным визгом. Он подпрыгнул, увернулся, и засеменил прочь, утверждая на ходу, что оскорблен, но зато уверился в своей правоте, и обязательно напечатает в газете все что думает о Виктории Петуховой.
     - А я тебя поймаю, в проявителе замочу, козел! - пригрозила звезда.
     Нет, она не очень расстроилась. Она даже была довольна собой.
     Вскоре на дорожке розового гравия появилась девушка - в джинсах и топике, обыкновенная, ничем не примечательная девушка, с травленными волосами хвостом, и шагала, как водится, размашисто.
     - Извините меня вежливо сказала девушка, подойдя.
     "Наверняка знает, с кем разговаривает, уважает,"- Подумала наша птичка. И чуть улыбнулась:
     - А тебе что надо?
     - Вы, конечно, меня не узнаете. Я работаю в овощной палатке. Вы утром когда проезжали мимо по улице Заречной, вышли и купили фрукты, а пакет забыли на прилавке. Вот, я принесла.
     - Спасибо, - обворожительно улыбнулась звезда и приветливо кивнула, давая понять, что говорить им больше не о чем. Но гостья не уходила.
     - Вика...- протянула она.
     - Ну, что еще?
     - Я восхищаюсь вами, - с видимым усилием выдохнула признание девушка, - смотрю и смотрю все кино с вами и плачу и плачу...
     - Да? А если комедия? - забавляясь наивностью деревенской продавщицы, поинтересовалась звезда.
     - Все равно плачу. Меня пробирает насквозь. Вика, когда я узнала, что вы строите здесь особняк, я такое почувствовала! Если бы вы знали, что я почувствовала...
     - А ты не похожа на чувствительную куклу, - продолжала удивляться звезда.
     - Да, конечно. Ведь когда работаешь в магазине и день за днем отвешиваешь апельсины, а то и огурцы, а то и картошку, сама понимаешь... А особняк вырос, как на дрожжах... И эти милые башенки, балкончики... А внутри - представляю, как внутри! Наверное, еще лучше?
     - Я думаю! – радостно согласилась звезда.
     - А у меня бывает такое состояние - знаешь, какие покупатели попадаются? – пожаловалась девушка, - Так бы и заткнула гаду пасть капустой, и полила кетчупом...
     - У тебя такое сейчас выражение, как будто я этот твой покупатель, ха-ха,- заметила звезда.
     - Что ты, Вика! Ты – совсем другое! - прочувствованно сказала продавщица.
     - Неужели? – звезда жеманно улыбнулась.
     - Ты - действительно красивая девушка. Шутка ли - всех обставила и стала Мисс Сибирь!
     - Да нет, все как-то получилось само собой... Я и ехать на Конкурс не хотела, меня мамуля насильно повезла... Я и не старалась. Не веришь?
     - Что ты, мисс Сибирь, я верю!
     - А тебя как звать? – звезда вдруг внимательно взглянула на собеседницу,
     - Виктория.
     - Как меня!
     - Так это и есть в твою честь.
     - Не ври. Как твои родители могли тебя назвать в мою честь, если я, наверное, даже младше...
     - А мои родители совсем никак меня не назвали. Я сама себе дала имя. Я ведь сирота интернатская. Провалюсь куда-нибудь, никто и не заметит. Вот я и решила - буду называться Виктория Петухова.
     - Ладно тебе, не дрейфь, ты симпатичная цыпочка.
     - Правда, тебе так кажется?
     - Даже не очень похожа на продавщицу.
     - Спасибо... А вот я себя ненавижу, Мисс Сибирь.
     - Вот выдумала тоже. Хочешь кофе?
     Звезда наконец предложила гостье место около себя, и та благодарно воспользовалась ее приглашением. Кофе давно остыл, но обеим было безразлично, как будто беседа бесконечно занимала их.
     - Можешь отрезать немного сыра.
     - Спасибо. Я очень люблю сыр.
     - И порежь апельсин.
     - Апельсины – это моё дело, - усмехнулась продавщица.
     Звезда молчала. Ее гостья меж тем опять впала в восторженный тон.
     - Я так счастлива, что сижу здесь рядом с тобой, пью кофе, разговариваю. Даже не верится. Я ведь по десять раз смотрела и "Сибирскую красавицу", и "Сердце бомбы не обманет", и "Безумную любовь сантехника". И по тыще раз рекламу мыла и рекламу колгот. Мне еще тогда старая грымза уборщица в интернате сказала: «Смотри, как похожа! Это просто ты в натуральном виде.» А что, мыло это правда такое мягкое и нежное?
     - Действительно, у тебя тот же тип лица,- недовольно заметила звезда. Казалось, разговор приелся ей.
     Зато продавщица входила в раж..
     - А фигура? У меня везде ровно столько же сантиметров. Я ведь еще с конкурса "Мисс Рязанская Область" за тобой слежу.
     - Знаешь, мне нужно отдохнуть,- решительно заявила звезда,- мы еще увидимся - в другой раз, поговорим.
     - Автограф хотя бы дадите?
     - Достали меня автографы...
     - Не хотите? Все вы бесчеловечные, до людей вам дела нет, а только притворяетесь! - злобно заговорила девушка.
     - Ты сумасшедшая? Иди отсюда! – закричала звезда.
     - Вот как! Так вы все со мной! И так всегда! А я не хочу! Я могу за себя постоять!
     Девушка схватила нож со стола и бросилась на собеседницу.
     - Положи! - закричала та,- Не смей! Меня народ любит!
     Но продавщица все равно перерезала звезде горло со словами:
     - Молчи, ты, мой ломтик апельсина.
     Она содрала с ещё теплого, мягкого, гибкого и податливого, но безжизненного, как выключенный телевизор, тела, майку и шорты, сама разоблачилась и одежду звезды поспешно на себя напялила, а тело затолкала под стол, туда же спрятала свои майку и шорты, одернула скатерть и присела отдышаться.
     Продавщица сидела, слушала птичек, и воображала, что никого она не убила, а, напротив, создала нового человека – новую звезду Викторию Петухову. А если и убила кого – так только себя – ту, прежнюю. Которую ненавидела больше всего на свете. В то время как Викторию Петухову любила до слез. Девушке не доставило никакого удовольствия резать человеческое горло. В отличие от людей с порочными наклонностями, маньяков и убийц, и культурных людей, грезящих убийством, как захватывающим и, к сожалению, запрещенным аттракционом, она надеялась, что делать такие вещи ей больше никогда не придётся.
     - Господи! – вздохнула она, распереживавшись.
     Разве она создала этот мир таким несовершенным? Разве она сделала так, что человек, если сам о себе не позаботится - никто о нём не позаботится? Особенно если человек – сирота. Виктория уже погуляла вволю, даже устала и не хотела ехать в Европу. Справедливо будет, если теперь и другие увидят немножко настоящей жизни. Всё тихо мирно. Пропала одна девушка – продавщица из овощного киоска на Заречной улице. Никто и не спохватится. Наймут другую.
     Звезда утешилась и заулыбалась, ласково помешала остывший кофе. Птички восторженно чирикали.
     - Умница, Машка! Ах, какая молодчина!. Я всегда ждала от тебя чего-нибудь героического. Эй, Вика, ты не волнуйся! Знаешь как я буду держать марку! Я твое имя прославлю. И ночью выкопаю тебе хорошую ямку. Наверное, в твоих тряпках я буду выглядеть обалденно. Что молчишь? Сказать нечего? – пошутила она и сама засмеялась своей шутке.
     В это время затрещали ветки и из зарослей на лужайку вылез маленький смешной старичок с тяжелым фотоаппаратом на шее. Он затараторил скрипучим голоском:
     - Самое удивительное, это как ты от фильма к фильму все вульгарнее... Очень уж меняешься, это портит имидж. И если твоя Красавица еще хотя бы женщина, то Бомба уже маляр-штукатур, а в "Страшной любви" ты вообще похожа на продавщицу из овощного магазина. И всё это я напечатаю в газете! Ты никогда не станешь настоящей актрисой, можешь мне поверить.
     - Я обязательно исправлюсь. Обещаю. Я буду стараться... ради зрителей. А почему вы так неожиданно... выпрыгнули из кустов?
     - Мне пришлось лезть прямиком через эти колючки... Чтобы сказать всю правду. В первый раз я пришёл по тропинке – и вот что получилось…
     - Так вы уже были здесь?
     - Как же звезды забывчивы, ах, как забывчивы... Это тебя не украшает. Доброты ни в ком не осталось, и потому искусство лишилось идей. Великих и чистых идей больше нет! Искусство погибло, совсем погибло! И в этом твоя вина тоже, прости за откровенность. С каждым фильмом все топорнее, все вульгарнее, а популярность растет. Стыдно!
     Звезда смутилась.
     - Может, вы устали и покофейничаете?
     - А как ты жеманна! – застонал фотограф,- Все при тебе, вот только таланта нет.
     - Не сердитесь, я буду стараться... Я буду хорошо играть. Мне близки великие чистые идеи добра,- с готовностью пообещала звезда.
     - Ладно. Наливай кофе,- немного поутих Гусев.
     Девушка наполнила предназначенную фотографу чашечку. Сама она изо всех сил старалась пить кофе так, как это пристало звезде. И для достоверности томно вздыхала. Гусев внимательно взглянул на неё.
     - Майку хотя бы правильно переодела – тоже моду взяла, носить задом наперед! А вслед за тобой вся Россия, ты об этом подумала? Большая ответственность! Только теперь её бы постирать надо. Пятнышко посадила. Вот здесь, под самым горлышком.
     Девушка переполошилась, закрыла пятно рукой.
     - Это не я! Вам показалось! Правда, я не виновата!
     - Да разве в пятнышке дело? – покачал головой Гусев,- Главное, ты вообще самозванка. Занимаешь чужое место. Занимаешься профанацией искусства. А кофе гостям всегда подаешь холодный?
     Растерянная, уничтоженная звезда попыталась перевести разговор на другую тему.
     - У вас фотоаппарат... Это чтобы меня фотографировать?
     Старичок возмутился.
     - Тебя? Тебя - после Любови Орловой? Не слишком ли много о себе мыслишь?
     - Но тогда что вам от меня нужно? – пришла в отчаяние звезда.
     - Автограф на задницу.
     - Хорошо, - сразу же согласилась девушка, - только уходите поскорее. Ручка есть?
     Гусев пришёл в негодование, вскочил, уронил стул, истерично завизжал:
     - Твой автограф после Любови Орловой? Это профанация! Я иду на автобус!
     Оскорбленный, негодующий, он поспешно покинул сад звезды.
     А звезда сидела, удивлялась, и всё не могла взять в толк, в чём она провинилась и когда повела себя не так, как следовало звезде. Но одна она оставалась недолго. Пришла почтальонша, принесла телеграмму от энергичного продюсера.
     - Простите, это вы – Виктория Петухова? – очень вежливо спросила почтальонша.
     - Конечно, я. А почему вы спрашиваете? Кем еще я могу быть по-вашему?
     Она расписалась на бланке и пробежала взглядом телеграмму. Томно вздохнула.
     - Ах как я устала от всей этой суеты, если бы кто-нибудь знал...
     - О, я понимаю вас, Вика, - согласилась почтальонша.
     -Видите ли, мой продюсер меня преследует, - девушке захотелось рассказать про продюсера, - хотите кофе? Ничего, что холодный?
     - Пить кофе с вами для меня мечта,- ответила почтальонша,- Я ведь по десять раз смот рела и " Сердце бомбы не обманет" и " Страшную любовь сантехника"...
     - Он хочет, чтобы я сейчас же летела в Европу. Пишет, будет скандал и революция. Может быть, согласиться?
     - Я бы на вашем месте еще как полетела. Это тебе не телеграммы разносить.
     - Правда, вы так думаете? А я вот не знаю на что решиться. У меня есть одно неотложное дело ночью...
     - Наверное, интересное? – хихикнула почтальонша.
     - Ой, что вы, скука смертная, если бы вы только знали... – звезда прикрыла рукой пятнышко на майке под самым горлышком, - Если хотите, отрежьте себе сыру.
     Почтальонша взяла ножик и принялась вертеть его в руках.
     - Нет, я не хочу сыру,- решительно отказалась она,- В моей серой жизни знаете что такое вы? Я ведь тоже тоскую по прекрасному. Я всегда плачу, когда смотрю на вас. Даже когда реклама колготок. Потому что думаю - ничего себе колготки,- почтальонша усмехнулась, - ноги то у меня от ваших ничем не отличаются. Ишь, в Европу не хочете!
     Звезда внимательно оглядела собеседницу с головы до ног. Обыкновенная девушка в шортах и майке, ноги длинные, волосы травленные, хвостом. Сумка через плечо...
     - Послушай, милая... Послушай... как тебя зовут?
     - Виктория. Вика Петухова, - заносчиво ответила почтальонша.