Я шел по Невскому в Дом Книги в том смутном состоянии, когда вроде ничего не хочется, или если хочется, то непонятно чего.
     В то время я, вообще, очень часто пребывал в таком настроении.
     "Когда такое случается с животными, то говорят, что у них гон. Но про людей так не говорят. Наверное, потому что у человека есть душа," - думал я. - "Впрочем, говорят, что у животных она есть тоже."
     Такой вот я был тогда глупый, думал всякие глупые мысли, потому что жил один, и откуда у меня могли тогда возникнуть умные мысли. Когда человек один, он даже не замечает насколько глупо он думает. Подумав так, я завернул в кафе, почти пустое в это время дня.
     Такое вот свойство было у меня тогда - никогда не мог додумать до конца ни одной мысли, ни умной ни глупой.
     Девушка за прилавком взглянула на меня с интересом.
     Бирочка на отвороте халатика гласила: "Татьяна".
     Я взял чашку капучино и ушел выбирать столик. Я не заговорил с ней не потому, что ее звали Татьяна, конечно. И не потому, что она была несимпатичная. Она была очень симпатичная. Но не в моем вкусе. То есть, если быть честным, то она показалась мне излишне эмоциональной. Я боюсь излишне эмоциональных женщин.
     Может быть даже, я, вообще, боялся всех женщин.
     Но признавался себе в этом нечасто.
     Уже сев за столик, я вспомнил, что у меня нет сигарет. Нет сигарет... И тогда вот все и началось.
     Оглядывался я на редких посетителей кафе в надежде стрельнуть у кого-нибудь сигаретку, и с некоторым замешательством увидел, как к моему столику идет девушка со стаканом грейпфрутового сока в руке.
     Она поинтересовалась, не помешает ли, и я почему-то сразу подумал, что её зовут Женя. То есть, не так! Просто я что-то почувствовал сразу. А что именно почувствовал, наверно, и не надо объяснять. Впрочем, даже если надо, я бы не смог.
     Она достала из сумочки пачку дамских сиграет, массивную зажигалку с драконом на одной стороне и фениксом на другой, и, поймав мой взгляд, подвинула ко мне пачку. Настроение мое, замеревшее уже в стойке сеттера на невидимую еще дичь, взлетело до небес. Надо сказать, с некоторых пор я положил себе привыкать к суперлегким сигаретам, несколько даже преуспел в этом, и теперь не мог бы пожелать себе ничего лучше. Но дело, конечно, было не в этом.
     Чтобы не показаться невоспитанным, я галантно поднес девушке огонек ее собственной зажигалки и только потом прикурил сам.
     - Я везунчик. Так курить хотел, и тут вы - тут как тут... Женя! - представился я.
     - Меня тоже зовут Женя, - улыбнулась девушка немного вызывающе, как мне тогда показалось. - А я могу поспорить - кто из нас больший везунчик!
     - Хотите сказать, тезка, что с нашей встречей вам повезло больше, чем мне? - очень даже неплохо с моей точки зрения пошутил я.
     - Нет, хочу сказать, что мне всегда везет больше, чем вам! - в тон мне ответила Женя.
     - Да-а?! Давайте, проверим? Кинем монетку?
     - Давайте, - легко согласилась девушка.
     - Вам орел или решку?
     - Мне все равно.
     - Хорошо, мне - орел, вам - решка.
     Я подбросил двухрублевую монету и прихлопнул ее в отскоке от пластика столешницы.
     - Смотрите - решка, вам повезло!
     Довольный, что девушке повезло, я хотел было уже убрать монету, но она остановила меня:
     - Бросайте еще!
     Я бросил еще. Вздрогнула чашка на блюдечке. Решка!
     Бросил еще - снова решка!
     И так раз пять или шесть - все решки...
     Я посмотрел на девушку и невольно покосился на зажигалку.
     - Дракон и феникс тут ни при чем. Просто я - житель города исполнения желаний! - засмеялась Женя.
     - Да, я так и подумал, что, наверное, не города на Неве, - беспомощно пошутил я.
     - Нет, не в географическом смысле!
     Она тянула сок из трубочки, не отрывая насмешливый, как мне казалось, взгляд с моего лица.
     - А давайте, еще сыграем, - предложил я и подвинул блюдце, освобождая место перед собой. - Теперь решка моя, идёт?
     - Давайте!
     Монета упала орлом.
     Я бросил еще - снова орлом.
     Бросок - орёл.
     Бросок - орёл.
     Я подбросил монету и поспешно произнёс, пока она летела:
     - Теперь орёл мой!
     Вздрогнула чашка, подвинулась пепельница - решка!
     - Ну, даже не знаю, - смешался я, сдувая пепел со стола. - А в чем тут фокус?
     - Вот у вас никогда не было чувства, что какое-то ваше желание непременно сбудется? Вот вы чувствуете какое-то желание и заранее знаете, что оно сбудется - не бывает так?
     - Иногда бывает, - подтвердил я, подумав немного.
     - Вот! Со мной часто было такое: пожелается какая-нибудь ерунда и уже знаешь, что желание исполнится. А пожелаешь что-то важное, и нет этого чувства. Но я научилась желать правильно! - воскликнула Женя.
     - То есть как?
     - А вот хотите научиться? Ведь я могу сейчас пожелать, чтобы это у вас получилось. И это получится.
     - Давайте! - сказал я.
     И очутился в огромном кресле в большой комнате.
    
     ***
    
     Это был кабинет.
     Кабинет с камином.
     Очень тихо. Только шипят иногда и лопаются с легким треском капли воды в поленьях.
     Едва заметный запах дыма придает теплу надежность, особенно после промозглости на улице.
     На улице? В Питере? Где я сейчас?..
     Старинное, удобное кресло - ноги комфортно достают до пола, спинка высокая, подлокотники широкие - легко вращается, словно офисный стул.
     Тикают напольные часы. Беззвучный маятник за узкими стеклами ведет свой собственный неспешный отсчет. Половина седьмого. Вечера, утра?
     Необъятный письменный стол передо мной уставлен разными древностями: чернильница с крышками, ручки со стальными перьями, настольные часы, толстая книга для записей, размером с добрую энциклопедию, очки с круглыми стеклами.
     Карманные часы с цепочкой лежат на носовом платке, словно дожидаются хозяина. И кресло за столом ждет хозяина, оно повернуто так, будто он только что встал, вышел и сейчас вернется обратно.
     За креслом широкий и высоченный, уходящий наверху в темноту под потолком, шкаф с неисчислимым количеством полок. За стеклами шкафа сквозь щели между серыми занавесками угадывается, что полки заставлены не книгами.
     На нижней полке лежит самурайский меч в ножнах и рядом маленькая кофейная чашка питерского завода ЛФЗ. У меня дома точно такая же с отбитой ручкой.
     С моей стороны на письменном столе стоит недопитая мной чашка капучино. Но мне лень даже руку тянуть.
     Как будто я сплю и не хочу просыпаться.
     В какой-то момент родилось во мне слабое любопытство - где же хозяин кабинета?
     Открылась дверь рядом с высоким шкафом и в комнату вошел старый, дряхлый орангутан со сморщенным лицом, совершенно лысым черепом и редкими пучками седых волос на теле.
     - Город исполнения желаний не здесь, - пробрюзжал он.
     Подошел к столу походкой старого боцмана, приволакивая на ходу поочередно все конечности, и неожиданно легко вспрыгнул в кресло.
     Нацепив очки, он сгреб лапой на длинной руке карманные часы, взглянул на них близоруко и нацарапал что-то быстро в книге для записей.
     Затем он поджал толстые губы, пожевал ими и сказал скучным голосом:
     - Город за дверью начнется. Моя обязанность: регистрировать, брать плату, инструктировать. Платить можно любой вещью.
     Я протянул ему двухрублевую монету. Монета заняла место на нижней полке шкафа рядом с кофейной чашкой.
     - Желания исполняются в городе. С желаниями осторожно! За инструктаж расписаться здесь.
     Орангутан ловко повернул мне гроссбух и подвинул чернильницу с ручкой.
    
     ***
    
     За дверью ждала меня Женя.
     Это было курортное место. Покрасневшее солнце висело совсем низко над морем. Уже пахло теплой южной ночью.
     Женя, в купальнике, засмеялась, глядя на меня лукаво:
     - Ладно ладно, пойду сегодня с тобой в постель, раз ты этого хочешь!
     Я смутился, но не растерялся:
     - А что, здесь читают мысли?
     - Нет, здесь читают по лицу, мой милый Женя! - засмеялась тезка и взяла меня под руку.
     Мы побрели по плотному песку к отступившей с отливом воде.
     - Давай ты захочешь какой-нибудь пустяк, чтобы быстренько проверить, что все работает, и мы больше не будем думать, взаправду это всё или снится, - предложила Женя на ходу.
     И что вы думаете? Я подумал: вот бы у меня в кармане лежал толстенный бумажник, туго набитый стодолларовыми купюрами? Или деньги на счету и куча кредитных карточек? Или что-то другое я подумал?
     Встретившись взглядом со смеющейся Женей, я смутился еще больше:
     - Ладно ладно, я уже покраснел, сгорел со стыда и все прочее. Но, заметь - не за себя, а за свое тело!
     И стало мне вдруг так легко, что вырвалось невольно:
     - И вообще, этот город следовало бы назвать Городом исполненных желаний!
     Мы уже дошли до воды. Это было далеко от променада, от парковок, от высоких, розовых на закате, зданий отелей. И было уже довольно поздно. Мы оказались здесь одни.
     Женя чмокнула меня в щеку, и мы легли рядышком, глядя в быстро темнеющее небо.
     - Город - это просто удобное название. Этот пляж, где мы лежим, находится недалеко от Нанта. Город исполнения желаний - это не географическое место.
     - А почему именно здесь мы находимся?
     - Потому что с чего-то надо начинать, вот я решила, что это место тебе понравится. Если не понравится, то ты можешь все изменить прямо сейчас.
     Ничего не изменилось. Из чего я сделал вывод, что, видимо, я не хотел ничего изменять.
     Вода ушла еще дальше. Хотя песок был влажный, совсем не было холодно.
     - Но почему я? Почему это все случилось со мной?
     - Так ведь ты этого хотел!
     - Так я много чего хочу, но не все сбывается. Может, я хочу луну с неба!
     - А ты её удержишь? - засмеялась Женя.
     - Хорошо, давай начнем с простого: объясни мне трюк с орлом и решкой.
     - Трюк с монетой очень простой. Орёл или решка, грубо говоря, выпадают через раз. Но это происходит случайно, поэтому вполне возможно, что решка выпадет пять раз подряд, например, - как это было у нас с тобой в кафе. То есть, здесь нет ничего сверхъестественного, надо просто захотеть угадать, что именно эта комбинация случится. Ведь судьбе все равно, какая комбинация выпадет. После пяти решек выпало примерно пять орлов, но ты сам захотел поменяться со мной, с орла на решку! - бросила в меня песком Женя.
     - Но ведь надо угадать, как выпадет монета каждый конкретный раз! Как ты это делаешь?
     - Это может любой человек. Надо просто правильно захотеть.
     - Просто правильно захотеть?
     - Да, надо этому научиться.
     - И ты будешь меня учить?
     - Ты сам научишься.
     - Ладно, а как случилось так, что я оказался у этого орангутана?
     - Но ты же сказал мне, что хотел научиться правильно желать. То есть, "попасть в город исполнения желаний" на языке орангутана.
     - Но мало ли что я хочу! Может, я хочу...
     - ... луну с неба? - засмеялась Женя.
     - Но подожди! Например, я хочу...
     - Будь осторожен - ты в городе исполнения желаний!
     - Да, действительно, в этом Городе исполненных желаний у меня возникают одни только глупые желания, вроде толстого бумажника... - я повернулся к Жене, и сам удивился тому, как смог так смело заглянуть ей в глаза.
    
     ***
    
     На другой день мы с Женей проснулись очень поздно. Точнее сказать, я, наверное, не спал совсем. Уж если на то пошло, это была моя первая ночь с Женей. То есть, вообще моя первая ночь. Или как это правильно говорится? Но теперь мне в этом совершенно не стыдно было признаться.
     И вообще, мысли мои обрели какую-то завершенность.
    
     ***
    
     Мы вышли к пляжу, когда жара совсем спала, и бездумно разлеглись на шезлонгах, найдя счастливое пустое местечко среди нагромождения разомлевших тел.
     И вспомнился мне сон, приснившийся в полудреме за тяжелыми шторами номера, где мы забыли настроить кондиционер, и было холодно, и Женя все прижималась и прижималась ко мне во сне.
     А снилось мне, что я самурай. Но не настоящий, а как будто тот, из фильма "Последний самурай", которого играет Том Круз.
     Влюбленная в меня хозяйка, японка с такими нежными оттопыренными ушами (а у Жени ушки намного трогательнее, и вкуснее), одевает меня в снаряжение своего погибшего мужа, дает мне самурайский меч. И я попадаю в комнату с орангутаном.
     Там я плачу обезьяне мечом, выхожу в дверь и оказываюсь летящим на коне навстречу пулеметному огню.
     Погибают рядом мои соратники, один за другим слетают со своих коней, вспахивая землю, раскидывая комья травы и ромашек. Падает конь и подо мной.
     Я вскакиваю, бегу в бешенстве на пулеметный расчет врага. Тело дергается от пуль, прошивающих меня насквозь. Превращаются в лохмотья самурайские латы.
     Совершенно голым добегаю я до пулемета, с демоническим хохотом подставляю под свинцовый град свои подмышки, поворачиваясь, как в душе, то правым боком, то левым, хватаю ртом пулеметные очереди, захлебывающиеся в неистовом желании разорвать меня в клочья. Выплевываю свинцовые плюшки в лицо вражеского командира. И он падает замертво, разорванный этими пулями, что кромсали мое тело.
     Растерянные солдаты врага кланяются и присягают мне на верность и идут оплакивать моих погибших товарищей...
     Бррр! Кошмар какой!
    
     ***
    
     За ужином я решил раз и навсегда выяснить у Жени все эти мистические вещи, случившиеся со мной... То есть, происходящие с нами... То есть, произошедшие с нами. В реальности Жени у меня не было никаких сомнений, как не было никаких сомнений и во всем остальном, что окружало меня. Но как такое могло случиться?
     - Почему же это не может случиться? - отвечала Женя. - Разве не можем мы захотеть с тобой приехать сюда отдыхать. Что в этом странного?
     - Странное то, как это произошло.
     - А как это произошло?
     - Мы сидели в кафе - потом орангутан - потом я с тобой здесь.
     - И что?
     - Ты не находишь это странным?
     - Нисколько! Мы ничего не нарушили, никого не обидели, мы просто исполнили свое желание.
     - Подожди, давай подробнее! Вот я сидел в кафе, а потом оказался у орангутана. Как это произошло?
     - А как происходит, что ты из дома попадаешь на работу?
     - Многими разными способами, Женечка! На машине, на метро, на маршрутке, или пешком, наконец!
     - Ну и к орангутану ты мог попасть "многими разными способами".
     - Какими именно?
     - "Многими разными"! Разве тебе важно, как ты попадаешь в свой офис? Что важно - это то, что ты хочешь туда попасть.
     - Подожди! Но я всегда помню, как я попадаю из дома в офис. А как я попал к орангутану, я не помню!
     - А это имеет значение?! Ты что, помнишь всё по пути на работу? Да я абсолютно уверена, что ты так поглощен своими мыслями, что попадись я тебе на дороге, переступил бы и не заметил. Что, кстати, много раз и было, пока я не подошла к тебе в кафе!
     - Правда?! Женечка, я слепой болван! - я еле сдержал желание поцеловать ее руки.
     - Ты спокойно можешь поцеловать мне руки, этим ты ничего не нарушишь и никого не обидишь!
     - Ты читаешь мои мысли!
     - У тебя все на лице написано!
    
     ***
    
     Ночью, лежа под нещадно смятыми простынями:
     - Женя, будь серьезна со мной. Тебе ничего мистического не видится в том, как мы здесь оказались?
     - Ничего мистического в смысле сверхъестественного.
     - А в смысле несверхъестественного?
     - Ты любишь меня?
     - Я люблю тебя, Женя!
     - Это сверхъестественно?
     - Это просто... - я не находил слов, - невероятно, то есть, божественно!
     - Ну, тогда была мистика в том, как мы сюда попали.
     - Ты права, Женечка!
    
     ***
    
     Лежа на шезлонгах:
     - Женя, а кто заказывал номер в отеле?
     - Я заказывала.
     - А как мы попадем домой?
     - Полетим на самолете.
     - А у нас есть билеты?
     - Да. Я у тебя исправная хозяйка, у нас есть всё!
    
     ***
    
     Лежа на песке после отлива:
     - Женя, почему ты все время подчеркиваешь: мы ничего не нарушили, никого не обидели?
     - Разве это не важно?
     - Да, это важно... А мы не нарушили никаких законов физики, когда я, выйдя из комнаты орангутана, оказался с тобой на пляже?
     - Разве ты нарушаешь законы физики, перемещаясь из одного места в другое?
     - Да, Женечка, нарушаю! Нарушаю, если перемещаюсь со скоростью, больше скорости света!
     - Я не знала, что ты умеешь перемещаться со скоростью, больше скорости света!
     Женя метнула в меня песком.
     - Ну хорошо, Женя, - отбиваясь от песка, пробормотал я, - ты, наверное, хочешь сказать, я был в беспамятстве и не помню, как добирался сюда?
     - Да нет, не в беспамятстве. Просто это неважно. Неважно, каким образом ты добираешься ко мне. Главное, что ты хочешь быть со мной.
    
     ***
    
     Потом мы добрались, самым обычным путем - на поезде, до Парижа. Я весь был во власти ощущения, что всё происходящее остро реально, и в то же время не менее остро нереально. Время летело быстро, но летело каким-то своим путем, а мы как будто летели совсем сами по себе.
     Очень ранним утром сошли мы на безлюдный перрон Орлеанского вокзала. И целый день гуляли по городу.
    
     ***
    
     Бестолковое нагромождение крыш до горизонта - вид с лужайки, где мы лежим с гудящими мыщцами ног: пересекли пешком весь центр города и взбирались на Монмартр из последних сил, героически пройдя мимо длинной очереди на фуникулёр. Свалились без сил на траву, где уже целовались другие героические пары, упавшие здесь раньше нас и успевшие уже отдышаться. Весь склон холма усыпан людьми почти так же плотно, как на пляже.
     Тихий говор вокруг на разных языках.
     По дорожкам ходят какие-то азиаты и негры, продают всякую мелочь для туристов. Они подбрасывают высоко в воздух светящиеся игрушки, и в сумерках видно только планирование разноцветных огоньков, как будто оседает волшебная пыль. Торговцы напитками разбегаются врассыпную при появлении полицейской машины. Смешно мельтешат их светлые кроссовки, вылетают кубики льда из пластмассовых ведёрок.
     Рукав легкого платьица Жени, куда я тыкаюсь носом время от времени, чтобы убедиться в реальности её присутствия рядом, пахнет уже узнаваемой свежестью её тёплого тела, едва уловимым запахом её духов и запахом нового платья.
     Большой город уходит в ночь, и душа зависает в непонятном состоянии - будто растворяется граница между реальностью мира и его ирреальным таинством.
     - Женя, мне кажется, ты - инопланетянка.
     - Да, мой милый Женя, на Земле безумный дефицит инопланетянок, мне поручено увеличить их количество. А также качество, родив маленькую инопланетяночку от глупого землянина.
    
     ***
    
     Потом самым обычным путем, на такси, добрались до аэропорта Шарль де Голль. И сели в самый обычный старенький Ту-154М с маленькими тесными креслами.
     Самолет выл мотором при взлете, будто шёл в свой последний рейс.
     Многие уже уснули, а у меня сна ни в одном глазу.
     Самолет настолько старый, что шляпное отделение над головой все в дырках и в трещинах, заклеенных скотчем. Немолодые и неприветливые стюардессы предлагают еду тем, кто не спит.
     Мне захотелось, чтобы стюардесса улыбнулась, подавая чай. И она улыбнулась. И я внимательно следил за ней: она оставалась потом в приподнятом настроении все время.
     Тайком от Жени, чувствуя себя глупо, как будто предавал ее, я захотел, чтобы у меня в ладони образовался золотой дублон. Честно скажу, я представления не имею, что такое дублон. Но когда я разжал кулак, на ладони лежала тяжелая золотая монета в точности соответствующая моим ожиданиям. Из чего я сделал вывод, что дублон, видимо, настоящий. Но, Боже, что мне с ним делать? Зачем он мне?!
     Я пожелал, чтобы монета оказалась в кармане парня, который спал передо мной - я видел его рыжую макушку поверх спинки кресла.
     Монета не замедлила исчезнуть с ладони. "Идиот!" - мысленно обругал я себя. Ну, зачем мне все это нужно было?
     А если бы я захотел вдруг, чтобы самолет свалился!
     Я покрылся холодным потом и покосился на Женю. Она смотрела на меня.
     - Женечка, - зашептал я ей на ухо, - а если я захочу, чтобы мы жили и жили, и никогда не умирали?
     - Значит, не умрем.
     - Разве люди живут бесконечно?
     - Может, никто и не хочет жить бесконечно?
     - А если я захочу все время быть молодым?
     - То есть, ты не хочешь расти?
     - Нет, я хочу оставаться молодым.
     - Я думаю, что если ты захочешь, то можешь впасть в летаргический сон или в анабиоз и будешь оставаться молодым. И у тебя не будет никакого желания целовать мне руки.
     А я хотел целовать Женины руки. И не только руки. И не только целовать хотел.
     И теперь я знал, что желания мои непременно исполняются.
    
     ***
    
     Так мы оказались дома.
     То есть, не совсем дома, а как раз в том самом кафе, откуда все началось, и за тем самым столиком.
     Вот помню, задремал я в самолете и даже сон успел увидеть: мы смотрим, как дракон сжигает в пламени феникса и издыхает сам, а феникс возрождается из пепла и возрождает дракона, и дракон снова дышит огнем на феникса, и так бесконечно. Женя отворачивает лицо от жара и говорит мне, что она на своей планете является мужчиной, и что на ее планете только мужчины рожают. Женщины помогают при родах, вспарывая мужчинам животы, чтобы облегчить появление новорожденного. Женя протягивает мне каменный нож полумесяцем-лезвием, без рукоятки, похожий на скребок с остро заточенными краями. И сразу после этого - мы уже сидим в том самом кафе, за тем самым столиком.
     Только у меня уже нет двухрублевой монеты. Это я хорошо проверил.
     Но промолчал. Потому что спрашивать Женю, где эта двухрублевая монетка, все равно бесполезно. Разве я не захотел отдать ее орангутану как плату за то, чтобы попасть в город исполнения желаний!
     Я уже ничему не удивляюсь. Ничего удивительного в том, что пришел я сюда один, а ухожу с Женечкой.
     Встретившись взглядом с девушкой за прилавком, я не отвел глаза, но вдруг отчетливо захотел, чтобы кто-то повел ее в город исполнения желаний. Она отвела взгляд, заправила пядь волос за уши и повернулась к очередному клиенту.
     Рыжеволосый парень заказал эспрессо и протянул золотой дублон. Девушка засмеялась, воскликнула:
     - О, день везений - сегодня расплачиваются золотом!
     - А мне всегда везет, Татьяна!
     - Неужели? - выгнула брови девушка.
     - Бросим монетку – проверим?
     Взлетела в воздух золотая монета.
     Девушка завороженно следила за её полетом, прижав к груди кофейную чашку питерского завода ЛФЗ.