* * *
     - Неохота, - сказал я, отвернулся и открыл дверь в дискотечный зал. Мгновенно навалилась оглушительная волна звука и заложило уши.
     - Ну, не хочешь - как хочешь, - успел я еще услышать слегка разочарованный голос одного из однокурсников и вошел вовнутрь, захлопнув за собой дверь. Теперь и голове стало немного не по себе: она загудела, как пустая железная бочка - отрывисто, четко, в такт монотонному диско-ритму. Я прошел к своему месту за столиком и тупо уставился на дрыгающиеся, кривляющиеся в ярком мелькающем свете фигуры. Песня за песней - и все, как близнецы, похожи друг на друга: один и тот же ритм, одни и те же мелодии. Свихнуться можно. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза: мерцание искусственных светил было крайне неприятным. Оно назойливо проникало сквозь сомкнутые веки и усиливало головную боль. Проклятье. Если б хоть не это мелькание...
     Ну почему, почему мне так скучно? Почему мне все надоело? Почему я не танцую, ни с кем не разговариваю? Ведь это же праздник, выпускной вечер. Я последний раз вижу многих (и слава Богу?), я прощаюсь с преподавателями (наконец-то?), я вступаю в новую жизнь (может, не надо? Чем плоха была старая?). Здесь, во Дворце культуры, такая торжественная обстановка, поздравления, приятные беседы... Этакий обряд инициации с учетом современных темпора и морес... Ну почему мне все это не нужно? Почему? Нелегкий вопрос...
     "Когда ты будешь потом, через много лет, вспоминать этот вечер, ты будешь укорять себя последними словами, что не плясал, не веселился, ты пожалеешь, что сидел, сложа руки, тебе будет жалко себя! Ты понимаешь?"
     Ой, не знаю. Сейчас я чувствую: мне это не нужно. Не понимаю, почему, но не нужно. Значит, если через много лет я вспомню этот день, я ни о чем не пожалею, потому что на данный момент мне всё противно. Так о чем жалеть - что я не делал того, чего мне делать не хотелось?
     Театр абсурда.
     Танцующие начали что-то отрывисто выкрикивать в такт музыке, и я разлепил глаза. Наконец я понял, что это мне больше всего напоминает - ритуальные танцы диких первобытных народов. Поистине, ни черта не изменилось за тысячи лет.
     Смешно, конечно. Откуда этот ненормальный, нездоровый снобизм? Как будто они - первобытные, а я - супермен из будущего, поражающийся давно отмершим обычаям. Ей-богу, чепуха какая-то.
     Я встал и, болезненно морщась от мигающего света и оглушающей музыки, стал проталкиваться к выходу через пляшущих. Кто-то хватал меня за руку, кто-то кричал мне в ухо что-то неразличимое в жутком грохоте, но я упрямо продвигался все дальше и дальше. Наконец, нашел наощупь дверную ручку, рванул на себя, захлопнул дверь за спиной и вздохнул с некоторым облегчением. Давление на череп резко уменьшилось, хотя низкие частоты все еще продолжали упорно пульсировать в мозгу.
     Тут же откуда-то взялась девица из параллельной группы.
     - Слушай, как здорово, что я тебя нашла! Мне как раз не хватает твоей росписи у себя в альбоме, ну и там пожеланий каких-нибудь. Давай, вот тебе ручка, пиши.
     "Господи, как надоели! Всем одно и то же!" - подумал я и сказал, стараясь не сорваться на грубость:
     - Каких еще тебе пожеланий? Счастья в личной жизни? Мирного неба над головой? У тебя их и так уже целый альбом. Отстань.
     - Ну мне все уже написали! Ты один остался!
     - Ну и ладно. Что, без моего автографа не обойдешься? - и устремился к выходу из здания.
     - Хамло! - послышалось вслед, но я уже уходил - подальше от второсортной музыки, подальше от второсортных знакомых. Приступ мизантропии - откуда это во мне? От чего? По пути попалась еще одна девчонка с преподавательницей - ну натурально крыса под ручку с жабой.
     - А ты что не танцуешь? - пропищала крыса.
     - Опять отрываешься от коллектива? - проквакала жаба. - Зря, зря. Потом ведь ой как пожалеешь!
     У меня уже не осталось слов. Я молча прошагал мимо и вышел в вестибюль, где было тихо и свежо, где не ощущалось ни грома, ни духоты всеобщего фальшивого празднества. Но дискотечная пульсация все-таки еще была слышна, поэтому, открыв наружную дверь, я вышел на улицу.
     И сразу, как по мановению волшебной палочки, как по щучьему велению, я словно попал в другой мир. Здесь была полная тишина и умиротворяющая пустота - ни одной машины, ни одного прохожего; прохлада и темнота. Вокруг ДК было много домов, но ни в одном из них не горели окна, и не светил ни один фонарь на улице. Только иссиня-черный сумрак, нисходящий с неба; еле различимые призрачные тучи, плотно закрывающие и Луну, и звезды. Я замер, шокированный, загипнотизированный величественным молчанием ночи. И этой странной пустотой. Так же не бывает - всегда ведь кто-то не спит, кто-нибудь обязательно пьет-гуляет, или читает на кухне книжку, или едет в такси на вокзал... Что ж, я хотел одиночества - и я его получил. Отлично. Нигде ни звука, ни проблеска света... Абсолютная Пустота...
    
     * * *
     Он шел, заботясь лишь о том, чтобы шпага не бряцала об асфальт. Он не знал, зачем, но это было очень важно - и точка! Он продвигался нетвердой походкой все вперед и вперед, по направлению к городу; во всяком случае, так казалось. Хоть он и старался держаться середины дороги, где в темноте виднелась белая прерывистая полоса, его часто сносило к обочине - особенно когда белая полоса или раздваивалась, или убегала куда-то в сторону. Настроение и самочувствие были прекрасными, на ум шли различные дурацкие рыцарские песенки, но важнее было следить за дорогой - чтоб не смылась никуда - и идти как можно прямей. Шляпа то и дело сползала на глаза и мешала сосредоточиться, но идти все равно было надо.
     Странный человек шел довольно долго и даже не заметил, как вошел в город. Только когда с обеих сторон выросли огромные тени домов, человек остановился, обалдело оглянулся вокруг и сказал вслух:
     - Это...
     Немного поразмыслив, он еще раз сказал то же самое, потом еще раз, и потом:
     - Не понял! Почему темно? - и вдруг заорал во всю глотку:
     - Эй, люди! Вы где? Не спать! Сегодня же праздник!
     Но вокруг была все та же темнота и тишина: ни в одном из домов не зажегся свет, никто не высунулся в форточку и не выматерился, столь невежливо разбуженный. Человек со шпагой решительно направился к ближайшему подъезду, зашел туда, позвонил в одну из квартир. Позвонил в другие три. И когда никто не отозвался, он со злостью пнул дверь ногой. Дверь распахнулась, и он прошел из темноты подъезда в темноту квартиры, взывая хоть к кому-нибудь. Но тщетно. После того, как он обследовал второй и третий этажи, да еще разбил в придачу пару окон в нескольких соседних домах, но никто так и не отозвался, ему стало совсем не смешно: он почувствовал себя совершенно трезвым и способным оценить ситуацию. Понял, что он один. Один в чужом городе. Незнакомом городе. В беспокойстве он пробежал еще несколько кварталов, крича и разбивая стекла в надежде, что хоть кто-нибудь появится. Уповая хоть на случайного прохожего или нищего. А если бы вдруг появилась полиция и привлекла его за нарушение порядка, все бы снова встало на свои места. Но вокруг было пусто. Шаги гулко отдавались где-то над головой, в сплетеньи проводов и фонарей.
     На большой просторной площади, посреди которой стоял пустой постамент из-под памятника, странный человек в очередной раз набрал в легкие воздух, чтобы закричать, но осекся. Он внимательно огляделся вокруг и снова, но теперь уже совершенно точно, осознал, что в городе просто не может быть так пусто и темно. Не бывает. Невозможно. Что же случилось? Атомная война? Нейтронная бомба? Но разве бывают такие бомбы? А может, эпидемия? Нашествие инопланетян? "Не понимаю, - говорил он себе. - Ничего не понимаю".
     Но надо было что-то предпринимать. Может, все-таки хоть кто-то где-то есть? Случайно. В полной прострации он неуверенно поплелся по одной из улиц, поглядывая по сторонам. И ничего, кроме черных теней домов и деревьев, не было видно. И ничего, кроме шороха листьев и звука собственных шагов, слышно не было. Шпагу он все еще тщательно придерживал у бедра.
     Так продолжалось долго. Он потерял счет времени - оно куда-то пропало, испарилось. Видимо, все без толку. Надо уходить из города. Только куда? И зачем?
     И вдруг - слабый свет вдалеке, в окне углового дома! Человек остановился, не веря своим глазам, пригляделся и быстро пошел, почти побежал туда. Затаив дыхание и поднявшись на цыпочки, заглянул вовнутрь.
     Открывшаяся сцена глубоко поразила его своей обыденностью. За небольшим столом сидел некий молодой человек в белой рубашке при галстуке и спокойно поедал суп. При тусклом неверном колебании свечи трудно было разглядеть лицо и вообще сказать что-то определенное, но человек у окна почему-то сразу решил, что парень наверняка какой-нибудь клерк или служащий. Но стоять так вечно было невозможно, и человек со шпагой, собравшись с духом, резко постучал в стекло три раза. Юноша поднял голову, и когда их глаза встретились, он лишь с некоторым изумлением приподнял брови, а потом встал и вышел из комнаты. Через полминуты он проявился из подъезда черной тенью, остановился на крыльце.
     - Мое почтение, - сказал он.
     - Здравствуйте, - ответил рыцарь. И замолк. Он просто не знал, с чего начать.
     - Ну, заходите, не стойте столбом, раз пришли, - нетерпеливо проговорил молодой человек и мотнул головой в сторону окна.
     - Да, да, спасибо, - тупо ответил странник, и тут его прорвало:
     - Слушайте, да что же такое происходит? Куда все подевались? Мы что, одни? И где мы? Что это за город?
     - Заходите, - спокойно повторил молодой человек. - Там уж и поговорим.
    
     * * *
     Черное небо, черная земля - нигде ни единого просвета. А ведь в мире всегда есть другие цвета, кроме черного - весь спектр - есть другие звуки, кроме тишины: разговор, крики, звон, щебет, шепот, шорох, шум, стук, лязганье, шуршание, стрекотание, треск, скрип, вой, лай, да и музыка, наконец... Я почувствовал себя неуютно. Я задрожал от внезапно охватившего меня непонятного ужаса. Ведь это не простая пустота - она просто-таки осязается, ее можно пощупать. Она окружает со всех сторон, проникает вовнутрь, заползает червяком под воротник. Хотя, когда пусто и холодно внутри, ничего удивительного, что снаружи то же самое. Синхронизация. Сообщающиеся сосуды. Везде одно и то же. Нигде не лучше. Пустота настигает повсюду. И чем дольше здесь стоишь, тем яснее понимаешь, что ничего благотворного и очищающего в ней нет, что она страшна и губительна. Потому что среди людей, среди хоть в чем-то тебе подобных ты еще хоть что-то значишь, а здесь тебя просто нет. Ты - ничто, ты нигде, ты никому не нужен. Нет даже никого, кому ты мог бы быть не нужен. Пустота бесконечности равнодушна, она уничтожит любого и даже не заметит, потому что и заметить-то некому. Абсолютно дурная бесконечность. Бессмысленная, безмозглая. И пусть город спит, пусть это всего лишь иллюзия полной пустоты, созданная моим шизоидным воображением, но я не могу больше здесь оставаться. Сейчас я повернусь, открою дверь и войду в здание, обратно в мир людей, в мир себе подобных... А больше некуда. И надо сказать спасибо, что мне, по крайней мере, есть куда вернуться... Только представить, что я оборачиваюсь - а там ничего... Все исчезло... Нет уж...
     И я сделал то, что неизбежно должен был сделать - открыл двери и оставил позади всю эту загадочную бесконечность. Не останавливаясь, решительно направился в дискотечный зал. Снова начала пульсировать глухой болью голова, снова замутило от духоты, табачного дыма, вони пролитого пива и дешевых духов.
     Снова попадались навстречу однокурсники, но я не слушал, что они мне говорили; я дошел до пункта назначения, толкнул дверь и ввалился вовнутрь. Дикий первобытный грохот оглушил напрочь, яркие вспышки света ослепили, и я даже не сразу сориентировался, куда идти. Протолкался, как обычно, к своему месту через кривляющиеся тени из плоти, тяжело уселся, закрыл глаза, зажал уши, наклонился чуть вперед и оперся локтями о колени. Идиотская музычка чуть стихла (хотя гнусный однообразный техно-ритм продолжал судорожно биться о стенки черепной коробки, пытаясь разорвать ее на куски), световые всплески слегка померкли, и через минуту-другую я вдруг почувствовал себя по-настоящему одиноким. Даже там, снаружи, это ощущение не было так сильно, как сейчас, и с удивлением прислушавшись к себе, я понял, почему. Там мне было куда вернуться. А здесь - некуда.
     И все-таки пока я один. Пускай даже всего на несколько минут. В полном одиночестве. И пусть это бездарное подобие музыки перебивает мои мысли, пусть сумасшедший топот ног сотрясает пол, но все-таки я в полном одиночестве. Я один. Наконец-то один...
    
     * * *
     - Ешьте, ешьте, - говорил молодой человек при галстуке, наливая в тарелку суп. - Это очень хороший, вкусный борщ. На удивление хорошо сохранился.
     - Спасибо. Душевно благодарю. Вы только мне скажите сначала, что происходит? Куда все подевались?
     - Точнее будет сказать: куда МЫ подевались? С миром, я полагаю, все в порядке.
     - Да? Ну и куда подевались мы?
     - Если бы я знал...
     - То есть как? Вы ничего не знаете?
     - Нет. А вы ешьте, ешьте. Выглядите неважно. Проголодались, наверно. Кстати, извините за глупый вопрос - сколько примерно вы тут?
     - В городе?
     - В этом мире.
     - Несколько часов, по-моему. Хотя ощущение какое-то странное - будто уже не меньше недели прошло...
     - Да, да. Его здесь просто нет, времени.
     - Так не бывает.
     - А здесь именно так. Вы думаете, сейчас ночь? Ничего подобного. Ночь приходит на смену дню. Но ни того, ни другого здесь нет. Я и сам не понимаю, как это может быть. Но времени здесь просто нет... Ну, по крайней мере, я его не ощущаю.
     Наступило молчание. Молодой человек стоял у окна и молча глядел в темноту, а странник с остервенением доедал борщ. Съев одну тарелку, налил себе другую и, когда прикончил ее, удовлетворенно вздохнул, откинулся на спинку стула и осведомился:
     - Ну, а вы сколько тут, если не секрет?
     - Вы забыли - здесь нет хода времени, поэтому я не в состоянии ответить на ваш вопрос. Может быть, недели три... А может, и целый год... Я побывал уже в нескольких городах, в пяти или в шести, и этот - самый крупный. И везде пусто. Нигде ни души.
     - Что же делать?
     - Не знаю, - молодой человек пожал плечами. - Надеяться на что-нибудь. Если вы действительно хотите отсюда выбраться...
     - А вы сами - что, не хотите?
     - Да вы ешьте, ешьте, не стесняйтесь.
     - Спасибо, я уже сыт.
     - Ну и хорошо. Слушайте, а вы откуда? Как вы сюда попали? И почему у вас шпага?
     - А вас это удивляет?
     - Нет, но всё же... Маскарад, ролевые игры?
     - Какие уж тут игры... Это мое оружие. Разве у вас не такое?
     - Насколько я знаю, шпаги у нас вышли из моды несколько веков назад. А! Так выходит, вы из прошлого?
     - Из какого еще прошлого? Да что вы, в самом деле?
     - Неужели у вас и дома такие же, как у нас? Многоэтажки? А почему тогда шпагами орудуете?
     - Слишком много вопросов, молодой человек, - недовольно сказал рыцарь.
     - Ладно. Вот вы меня спрашиваете: куда все делись. А я говорю: никто никуда, кроме нас, не делся. Всё на месте. Посмотрите на стену. Видите - наши тени?
     - Допустим, вижу.
     - Извините, конечно, за тривиальный пример, но другого пока придумать не могу. Когда свеча догорит, или я ее задую, тени исчезнут. Так вот, мы с вами - эти тени. А свеча почему-то потухла...
     - Бред какой-то...
     Снова помолчали. Юноша отошел от окна и сел на соседний стул:
     - Я вот как это для себя понимаю. Видите ли, я всегда любил одиночество. Сидеть, размышлять, читать, любоваться природой. В шумных веселых компаниях мне было не по себе, и я не понимал, почему.
     - Подумаешь, с кем не бывает.
     - И вот как-то раз у меня возникло странное ощущение. Сейчас-то я понимаю - я был тогда на пороге. На пороге Пустоты. Это случилось очень неожиданно, и я испугался. Я сбежал. Прошло какое-то время. Меня пригласили на одну вечеринку, куда ужасно не хотелось идти, но все-таки пришлось. И мне там стало тошно, мне стало смертельно скучно, мне захотелось оказаться в пустоте - и навсегда. Я вышел подышать на балкон, закрыл глаза и... когда через минуту их открыл, я был уже здесь. Я стоял посреди широкой улицы какого-то города, в кромешной тьме и в полнейшей тишине... Нет, нет, я не испугался. Я принял это как должное. Видимо, есть люди, кому не место среди себе подобных...
     Снова наступила звенящая тишина.
     - Ну, а вы, уважаемый рыцарь, как сюда попали? У вас есть предположения на сей счет?
     - Понятия не имею. Недоразумение какое-то. Я шел с юбилея одного моего почтенного знакомого; там было очень весело, и я довольно сильно набрался. Было темно, я чуть не сбился с дороги. А когда зашел в город, в домах никого не было. Я кричал, я даже бил стекла - и все равно никто не вышел. Видимо, все-таки сбился. Черт, жалко как - завтра должны были праздновать Новый год, новое тысячелетие. 7501 год, а? Каково? Или?.. Нет, не завтра. По-моему, Новый год всегда был дня через два или через три после дня рождения сэра Александра... Короче, сбился я чего-то... Ну, не важно... Что вы на меня так смотрите?
     - Хорошо, если не важно.
     - Конечно. Причем тут моя дурацкая забывчивость?
     - Само собой, ни при чем. В общем, у вас пока нет версии?
     - Я рассказал всё, как есть.
     - Да, - покачал головой молодой человек. - Абсолютная Пустота притягивает, засасывает, и иногда даже того, кого не надо. Но вы забыли о времени, вы как будто выпали из него - и, может быть, этого хватило.
     - Но это ерунда! Выходит, что...
     - Ну, конечно же, не каждый человек, выпавший из хода времени, попадает сюда - для этого, видимо, нужны определенные стечения обстоятельств - уникальные стечения. Плюс, допустим, какое-нибудь там полнолуние или затмение, полдень или полночь, и наверняка особое состояние сознания. Измененное.
     - Черт возьми! - воскликнул рыцарь.
     - Что такое?
     - Я подумал... Нет, это бред... Просто мне показалось в один момент, что меня отравили. Чепуха. Может, просто вино поперек горла встало. Когда я со всеми распрощался и отошел немного от дома, мне стало не по себе: голова закружилась, замутило. Чуть не свалился. Все померкло вокруг на секунду... Но это было недолго!
     - И?...
     - И дальше пошел, естественно!
     Молодой человек нахмурился:
     - Значит, это и был момент перехода?
     - Простите, не понял?
     - Я просто строю предположения, здесь ничего нельзя знать наверняка.
     У рыцаря отвисла челюсть:
     - Бог мой, неужели я умер? Меня отравили! Я умер! - он вскочил и заметался, как угорелый, по комнате. - Это что - ад? Скажите честно: это ад? А вы - мой дьявол-хранитель? Или, может быть, это Чистилище? А вы - мой чистильщик? Мой проводник в обитель скорби? О Боже, как я не догадался!
     - Успокойтесь, сядьте, прижмитесь! - прикрикнул молодой человек и силой усадил рыцаря обратно. - Чушь несете! Какой я вам проводник? Я тоже здесь случайно! Может, это вообще вы - мой проводник?
     - Я? Я - нет!
     - Мы просто в другой реальности, поймите. Это странно, невероятно, но это так, и никуда не денешься.
     - Но надо что-то делать! Искать кого-нибудь еще! Не сидеть тут, как мыши! Не можем же мы быть одни на всей планете! Я уверен, что в соседних городах обязательно еще кто-нибудь есть. Это просто город какой-то дурацкий.
     - Я был в соседних городах, был уже. Там пусто. Никого. Надеяться не на что. Мы с вами встретились совершенно случайно. Вы ведь могли и не свернуть на эту улицу, верно? И прошли бы спокойненько мимо...
     - Ох, что-то я совсем устал, - сказал рыцарь. - Башка трещит, проклятая. Есть тут где поспать?
     - Есть, - ответил молодой человек. - Пойдемте в соседнюю комнату. Я уже себе постелил - там прямо и ляжете. Все равно я еще спать не собираюсь - надо посидеть, кое-что обдумать. Ложитесь.
     - Спасибо. Благодарю. Приятно встретить среди пустого города хорошего человека...
     - Мне тоже. Ну, спокойной ночи.
     Молодой человек задул свечу и вышел из комнаты, закрыв дверь. Рыцарь улегся на кровать с твердокаменным намерением тоже основательно поразмыслить над странным сегодняшним днем и понять, что же делать дальше... но и сам не заметил, как вскоре провалился в сон. Перешел в другую реальность.
    
     * * *
     Он не спал. Он сидел и пялился в окно. Вокруг была тишина, вокруг была темнота, и ничто не мешало ему. Потом он неожиданно встал, зажег свечу, бесшумно прокрался в соседнюю комнату, внимательно посмотрел на спящего, осторожно взял со стула его шпагу, взвесил на руке, покачал удовлетворенно головой и вышел из комнаты. Потом загасил свечку и, накинув на себя куртку, вышел на улицу.
     Темнота сразу обступила со всех сторон, но он нисколько не испугался. Здесь был его дом, его крепость. Он сильно взмахнул шпагой и зашагал дальше. И не было никаких звуков вокруг, кроме шуршания листьев под ногами, и не было ничего видно вокруг, кроме черных теней домов, деревьев и фонарных столбов. Идти было некуда, но он шел и шел, помахивая шпагой - совершенно бесцельно, ни о чем не думая - с одной улицы поворачивал на другую, с другой на третью. И вышел, наконец, на большую площадь, посреди которой когда-то стоял памятник великому вождю или знаменитому поэту, чье имя теперь уже никого не могло заинтересовать - а теперь на месте памятника остался один лишь постамент. Желчно усмехнувшись, человек со шпагой влез на него и встал, отставив одну ногу вперед, опершись о шпагу и глядя вперед, в никуда.
     Больше не было жизни. Больше не было памяти. Больше не было боли. Больше не было страданий. Все потеряло смысл. И в этом не было ничего страшного. Сколько могло пройти времени? Несколько часов, несколько месяцев, несколько тысячелетий? В бесконечности не бывает времени, а значит, даже и думать об этом не стоит...
     И так он стоял, пристально вглядываясь во тьму, а вокруг него была лишь Абсолютная Пустота.
     Абсолютная Пустота.