... И есть лишь две вещи, неизменно изумляющие меня: недосягаемая аппликата над нами и математический закон внутри нас...

    Точка.
     Штрих.
     Резкая боль пробегает по периметру, и я открываю глаза.
     Ну, здравствуйте!
     Я - Ромб.
     ...Всё-таки, странно быть Ромбом. Угловатым, неуклюжим, а главное - плоским, как тетрадный лист. Иногда кажется, что и мысли такие же плоские, и шутки.
     - Он ещё недоволен! - то и дело возмущаются соседи, - скажи 'спасибо', что ты - не отрезок и не точка! Фигура, всё-таки. Часть плоскости.
     Да я рад, рад! Ещё бы чуточку объёма... Я же не виноват, что умею пространственно мыслить!
     - Дезертировать хочешь?! - пристал ко мне Треугольник, - с твоими жалкими четырьмя вершинами скромнее надо быть. На плоскости сидеть. Тетрадка в клеточку, друзья по линеечке! Я вот не кричу о собственной исключительности. Но все меня знают. Любят! Жить, можно сказать, без меня не могут. И мои регалии у всех на слуху: Бермудский Треугольник, любовный Треугольник. Потому что функцию свою выполняю добросовестно и с радостью!
     - Так я тоже - с радостью, - начал было я, но он лишь захохотал, отмахнувшись.
     - Даже женщины в нашем роду - что само по себе редкость - пользуются уважением. Треуголка! Послушай, как звучит! Наполеоновская Треуголка...
     А ты кто есть? Что может нарисовать воображение при имени Ромб? Костюм Арлекина - не более того. Так что - паяц ты. Шут гороховый, - издевался Треугольник.
     - Почему же, - возразил я, - ещё серебряный нагрудный значок. Свидетельство об окончании университета. На синем фоне...
     - Шо?! - Треугольник чуть не округлился, - умничаешь опять? Под интеллигента косишь? Образованный, тангенс-котангенс! Нет, вы посмотрите на него!
     Жестом приглашая 'посмотреть' Квадрат и Трапецию, Треугольник нервно завертел сторонами.
     - Нехорошо. Нехорошо! - припечатал правильный во всех отношениях Квадрат. Родственник, называется. Брат двоюродный. Он ведь тоже Ромб, а по виду не скажешь. Этому 'шкафу' образование ни к чему. Он и так кого хочешь воспитает, даром, что плоский.
     Большегрудая, широкобёдрая Трапеция презрительно фыркнула и недовольно качнула 'кормой'. Красавица, тоже мне! Тура неповоротливая! Легко прослыть красавицей в коллективе, где ты - единственная женщина. А таким торсом только трассу прокладывать. В непролазном лесу.
     Нет, не тянет она на роль прекрасной дамы. Дама должна быть изящной, с правильными чертами, но чтоб никакой угловатости - только округлые формы... Неужели нельзя совместить то и другое?
     Да, я романтик - знаю. В бытность свою молоденьким Ромбиком поделился мыслями с Квадратом - тогда он ещё не был таким заматерелым консерватором. В юности вообще все мы гораздо лучше, да.
     Но он меня не понял.
     - Ты грезишь о несбыточном! - сказал он мне прямо, - о чём думаешь? О каком-то контуре! А в женщине главное - площадь!
     Не ожидал от него такой меркантильности! У самого площади достаточно, не обделён углами, чай. Я тоже не обделён, но бывает ведь лучше...
     Эх, вот если бы да кабы хоть один лишний уголок... Пятиугольники-то наши к Трёхмерным уходят, в Пентагон. Я не знаю, что это, и Трёхмерных не видел. Да и другие фигуры, по-моему, не знают. Но оттуда ещё никто не возвращался, значит - хорошо там. Шестиугольники вообще где-то в обетованных землях. Эх, не понять простому параллелограмму! Я вон - тут, задачи решаю. Тьфу!
     Ну какие перспективы у плоского? Какие развлечения? Жизненные ориентиры?
     Начертатель и Стиратель - вот боги, которым мы поклоняемся. Жизнь формализована до простоты. От точки до линии, от ребра к ребру. Обходишь углы, достигаешь вершин, а в результате - всё равно замыкаешься на себе.
     Есть идеология - линейка, проще говоря. Всех построит, всех выверит. Мне ещё повезло, другие такую муштру проходят - их транспортирами ровняют, циркулями. А то и гонят прямо под лекало - не пикнешь. Зато - есть возможность 'держать марку', 'делать лицо', я бы сказал. Иногда - помогает.
     Предаваясь таким грустным размышлениям, я и увидел однажды её.
     Милый сердцу силуэт. Дугообразная линия. И какая фигура: все точки равномерно удалены от центра... Впрочем, что это я? У неё и центра как такового нет. И площади - никакой. Да и зачем ей площадь? Она - как ореол, как... как... нимб! Легка и прозрачна, чиста и так естественна! Будто не циркулем, а самой природой начертана.
     Когда она прокатилась мимо, я словно перестал чувствовать свою угловатость, возомнил себе устойчивей, чем на самом деле. И всеми сторонами своей натуры захотел сблизиться - хотя бы касательной. А лучше - секущей...
     При этой мысли мои диагонали затрепетали, и я ощутил волнительную пульсацию в точке пересечения. Милая... Совершенная моя... Как бы я хотел, чтобы ты стала частью меня.
     Видимо, последние слова я произнёс вслух, потому что рядом вдруг раздался геометрический хохот. Треугольник, чтоб его.
     - Ишь, губу раскатал! Окружность ему подавай! Она же не нашего круга! Тьфу, каламбур получился, - ухмыльнулся 'Бермуд', - да она ж - кривая. Ещё и зацикленная.
     На этот раз я не стал с ним спорить. Просто сложился, а потом вмазал прямо в биссектрису. В одну из.
     - А-а! Придурок ты ромбовидный! Дождёшься - сотрут! - заорал Треугольник и, всхлипывая, спроецировался вовне. Пусть валит, злобный тригон.
     Через несколько дней мне удалось с ней поговорить. В тот вечер в тетради царило редкое безмятежное спокойствие. Лист не шелохнётся. Ручка не чирикнет.
     ...Она прикатила как всегда неслышно, и я снова вздрогнул, ощутив знакомое колыхание пространства.
     - Кто здесь? - её голос расчертил тишину, - Ах, это вы, Ромб...
     Ручаюсь, она покраснела! Если только может краснеть линия, нанесённая грифелем. Ведь что мы в сущности такое? Несколько микрограмм углерода. Фрагмент тетрадного листа. Пара формул...
     Когда двое так близки - слова не нужны. Математика - вот язык влюблённых. Геометрия - это ли не музыка сердца? И алгебра - вся гамма чувств в одной формуле. Недаром люди поверяют ею гармонию...
    
     Две линии судьбы - Абсцисс и Ординат -
     Твой жребий неизбежно предрешат...
     Поэт сказал. И никуда не деться.
     Она таки вписалась в мою площадь. Кругленькая моя. Безупречная. Само совершенство. Я счастлив, околдован, потрясён! Ах, два пи эр! Мы дышим в унисон. Ну вот, стихами заговорил...
     Однажды она мне сказала:
     - У меня будет ребёнок.
     Вот так просто взяла и сказала: у меня будет ребёнок. Этого следовало ожидать! Что ещё могло произойти с линией, вписанной в мою сущность? Конечно, зарождение плоскости в её чреве! Как это необыкновенно! Часть меня теперь принадлежит не только мне, но ещё и новорожденной фигуре!
     Я был рад как ненормальный. Готов был любить весь мир в геометрической прогрессии! Лез обниматься к Квадрату, подмигивал Трапеции. Да что там! Помирился с Треугольником. Хоть он и сволочь - а всё-таки друг...
     Жизнь потекла размеренно и счастливо... Но внезапно появились они. Многогранники.
     И сразу предложили работу.
     Я всегда подозревал, что мир сложнее, чем нам кажется с разлинованной страницы. Но что так могут разниться фигуры... Хотя они называли себя иначе: тело. Наконец я увидел тех, о ком втайне шушукались, на кого хотели быть похожими, но боялись признаться.
     Трёхмерные. Глядя на них, я ощутил собственную неполноценность в полном объеме.
     Кубы. Лицом к лицу похожи на Квадраты, но стоит им повернуться вполоборота... Будто новая реальность внутри.
     Шары. О, это вообще... Моя возлюбленная прекрасна, но это тело... В нём словно маленькая вселенная.
     А ещё там были Пирамиды. При взгляде на них Треугольник заткнулся и больше не смеялся над моими порывами.
     Они набирали добровольцев в реконструктивные отряды. Я толком не понял специфику, но согласился всё равно. Что-то, связанное со строительством, архитектурой. Разве можно упускать такой шанс? Тем более - семья у меня, сын вот-вот появится... Не век же сидеть на плоскости?
     Окружности почему-то эта затея не понравилась.
     - На что мы соглашаемся? - вздыхала она, нежно прижимаясь ко мне четырьмя точками, - ты ведь о них ничего не знаешь. Трапеция говорит, будто они не настоящие. 'Виртуальные', вот. И всё, что они предлагают - обман.
     - Ну что ты, дорогая, - я пытался успокоить её, поглаживая намечающийся в её утробе круг, - посмотри, какие они. Как они интересно живут. Словно бы другой уровень...
     Так, убаюкивая друг друга разговором, мы заснули, готовясь вступить в новую жизнь.
     А ночью мне приснился кошмар.
     Я видел огромный многогранник, фронтоном похожий на меня.
     - Двухмерный! - высокомерно обращался он ко мне, - ниц пади! Ты послужишь мне фундаментом.
     А я почему-то был маленьким и казался ещё более плоским, чем обычно. Хотя - куда уж больше... А главное - рядом не было Окружности, и может быть поэтому я чувствовал себя совсем неуютно. Хотелось возразить, закричать, но я лишь падал ниц, сливаясь с клетчатым листом. Я не был больше Ромбом! Становился неполноценным - полуфабрикатом, запчастью! Ромбоэдр - так звали Трёхмерного - называл меня своей гранью ...
     Я проснулся бледный, как бумага, и уже чувствовал себя наполовину фундаментом.
     Так вот, значит, что нас ждёт...
     Мне необходимо было поговорить с кем-нибудь. Но кто сможет дать ответ на мои вопросы? Окружающие фигуры толком ничего не знают о сущности Трёхмерных.
     Впервые в жизни я осмелился обратиться к Начертателю. И он просветил меня!
     - Глупый трусливый Плоский! Не дрожи. Объёмные - не монстры и не злодеи. Они - тоже часть Геометрии. Сущность Объёмного определяется Третьей осью судьбы. Она открывает им путь в Пространство.
     - А я могу выйти в Пространство? Не обращусь в ничто? - робко спросил я, не будучи уверенным, что понял всё правильно.
     Начертатель засмеялся.
     - Зависит от тебя. Ты можешь раствориться в теле Объёмного. А можешь нарастить свои собственные грани...
     - Дорогой, с кем ты разговариваешь?
     Это проснулась моя жена.
     - Любимая, я тут подумал: наверное, ты права. Что мы знаем о них...
     - Так мы остаёмся? - обрадовалась она.
     - Пока - да.
    
     На этом можно было бы закончить повествование. Неизменно по синусоиде движется время, отмеряя фазы и периоды. У нас растёт сын - Круг - а я всё так же решаю задачи. И есть лишь две вещи, неизменно изумляющие меня: недосягаемая аппликата над нами и математический закон внутри нас. Хотя всё чаще я задаюсь вопросом: так ли уж она недосягаема?
     - Милый, кажется, там говорилось про звёздное небо.
     Это моя жена. Материнство подействовало на неё благотворно. Она уже не та тоненькая девочка, невесомая и прозрачная. Формы её округлились, стали пышными, она превратилась в настоящую... настоящую...
     - Сфера! Привет, дорогая!
     - Трапеция, здравствуй! Хорошо выглядишь!
     Да, представьте себе. Сфера. Теперь ей принадлежат все точки пространства, равноудалённые от условного центра...
     Кстати, наша угловатая тоже вышла замуж. Теперь она - основание Призмы. Других отговаривала, а сама-то! Но у неё-то хоть муж Объёмный, не испытывающий комплекса неполноценности. Что бы придумать мне?
     Как меняется мир! Друзья, которые совсем недавно строго придерживались своих параметров, словно стыдятся былой двухмерности. Треугольник занялся бизнесом - Пирамиду создаёт. Квадрат тоже строит что-то фундаментальное. В кубе фундаментальное. Даже моя собственная жена приобрела поверхность! Того и гляди, ребёнок вырастет и шаром заделается! Нет, я не могу лежать параллельно плоскости! Но что ж теперь, становиться гранью дрожащей?
     В отчаянии поднимаю взгляд на Аппликату, лучом уходящую в космос. А ведь сколько на небе звёздных фигур! Что там моя жена говорила?
     С интересом рассматриваю тёмный, в серебряных точках купол и радостно обнаруживаю... Ромб. Дельфин? Да. А вот ещё один! Дева? Конечно. И ещё! Да это Волопас с белым Арктуром на одной из вершин.
     Звёздная карта! Как я раньше не сообразил! Ведь можно оставаться собой, но при этом быть неизмеримо более значимым!
     В волнении набираю телефонный номер. Гудок... Снова гудок...
     - Алло! Кафедра астрономии? Пригласите, пожалуйста, картографа... Здравствуйте! С вами говорит Ромб...