Ровно в восемь часов и тридцать минут тридцатого января того года дверь деревянного дома на самом краю улицы распахнулась шире чем обычно. Старые петли удивленно скрипнули – за многие годы своей нехитрой службы они еще ни разу так резко не открывались. Из дверей показалась длинная рука в сером дорожном плаще. Следом за рукой из дверей показалась высокая, слегка сутулая фигура.
     Оглянувшись воровато по сторонам, фигура в плаще быстро зашагала по улице.
    
    
     Пост разносил письма по домам своего маленького городка последние 45 лет. Когда у Поста умерла жена, он всю ночь бормотал что-то себе под нос, сидя в кресле, не зная, как ему заснуть одному. На следующее утро, он уже снова принимал толстый мешок с посылками с пришедшего поезда. Затем, как и всегда прошел в крошечное здание вокзала, зашел в крошечную каморку с таким же крошечным столом посреди нее, высыпал все письма из мешка на стол и сел разбирать их по адресам – чтобы удобнее было разносить их по домам. Через полчаса он вышел на улицу со своей обычной серой сумкой, она обычно раздувалась от количества бумаги и букв в ней, и зашагал по первому адресу в списке.
    
     Старая Глория - как всегда одно письмо от ее подруги, живущей в соседнем городе.
     Ценная бандероль для Рейнольдса – такие приходят раз в месяц, он заказывает себе бритвы по каталогу на тридцать дней вперед.
     Конверт для Сары, для Джеймса, Ричарда, Моники. Почтовый ящик, сорок шагов вперед по улице, почтовый ящик, еще сорок шагов, еще один день, еще одно утро, толстый мешок посылок, писем, приветствий, прощаний, извещений, признаний.
    
     Пост и не представлял уже себя кем-то другим. Если в детстве он, как и все, сражался с драконами, зарабатывал миллионы, путешествовал по миру, командовал космическим кораблем, то теперь вся его жизнь помещалась в рассортированном порядке в одной серой пыльной холщовой сумке. Если с утра был дождь, он надевал непромокаемый дождевик и обтягивал сумку полиэтиленом, если, по словам старой Глории, обещалась жара, он доставал панаму. В снег он не выходил из дома без валенок и шапки. Если на улице с ним здоровался кто-нибудь, он сначала быстро вспоминал, нет ли у него чего-нибудь в сумке для этого человека и только потом отвечал.
    
     Вечером Пост приходил домой, его дом стоял последним среди длинной вереницы почтовых ящиков вдоль единственной в городе улицы, садился в кресло, вытягивал ноги к столику и засыпал. Чтобы через час проснуться, подняться и перейти на кровать – там спалось куда удобнее. Когда была жива его жена, он еще ужинал жареным картофелем со специями и выпивал чашку чая. Чай он не любил, его любила жена.
    
     Городок, где жил Пост, не был большим, не был и маленьким, – он просто затерялся между этими двумя понятиями. Любой незнакомец, оказавшийся здесь не вызвал бы среди жителей страха или чрезмерного любопытства, но и не остался бы совершенно незамеченным, как в больших городах.
    
     Однажды, под конец рабочего дня, когда Пост положил последнее письмо в последний ящик из его утреннего списка, он заметил, что в сумке осталось еще одно письмо. Измятое, словно человек долго сомневался, прежде чем его отправить, оно одиноко лежало на самом дне. Привычно взглянув на оборот конверта, Пост пошел по указанному адресу.
    
     Оказавшись около двери своего дома, он удивленно сверился с конвертом еще раз – да, ошибки быть не может, это письмо для него. Не раздеваясь, Пост прошел в комнату с креслом и столиком посередине. Нервным и любопытным движением он открыл конверт.
     «Здравствуй, Пост.
     Как у тебя дела? Мы с тобой не виделись тысячу лет. Как твои дела? Что у тебя происходит?
     Жду ответа.
     П.»
    
     В эту ночь Пост так и не смог заснуть. До самого утра он пытался вспомнить своих друзей, чье имя начиналось бы на букву «П». В голову ничего не шло, - знакомых из других городов у него попросту не было, а уж тем более с именем на букву «П».
    
     Через неделю пришло следующее письмо.
    
     «Здравствуй, Пост.
     Отвечая на твое ненаписанное письмо, сообщаю, я женился, у меня все хорошо, есть уже двое детей – обе девочки, Аня и Лиза. Аня недавно пошла в школу, Лиза же еще просто не умеет ходить.
     Жду ответа.
     П.»
    
     Письма стали приходили каждую неделю. Пост узнавал все новые и новые подробности жизни его незнакомого старого приятеля П. Так и не вспомнив, кто такой П, он начал с нетерпением ждать понедельник. Однажды пачка писем на уголке столика в комнате с креслом рассыпалась из-за неосторожного движения Поста, – писем скопилось уже очень много.
    
     Так и не получив ответа ни на одно свое письмо П продолжал рассказывать о себе с завидным упорством. Он служил в армии, вышел в отставку в чине полковника. Занялся собственным бизнесом. Его жена готовит удивительные пироги по воскресеньям, может быть Пост хотел бы заехать попробовать их? Лиза сказала первое слово, - конечно же, «мама». Аня учится очень хорошо, – учителя в школе в совершенном восторге. Недавно купил новую машину, теперь собирается поехать путешествовать со всей семьей. Может быть, они даже по пути заедут проведать Поста.
    
     В тот вечер Пост первый раз в своей жизни не выдержал. Взяв ручку и лист бумаги, он сел писать письмо. Получив за свою жизнь такое огромное количество чужих писем, он первый раз писал свое собственное. Это оказалось непривычно тяжело. Провозившись весь вечер, Пост начал подписывать конверт и только тут заметил, что ни на одном из пришедших ему писем не было обратного адреса отправителя. Он еще раз перечитал всю стопку – да, адреса не было нигде, на каждом конверте был указан только один, его, номер дома и улица.
    
     Ровно в восемь часов и тридцать минут тридцатого января того года дверь деревянного дома на самом краю улицы распахнулась шире чем обычно. Старые петли удивленно скрипнули – за многие годы своей нехитрой службы они еще ни разу так сильно не открывались. Из дверей показалась длинная рука в сером дорожном плаще. Следом за рукой из дверей показалась высокая, слегка сутулая фигура. Оглянувшись воровато по сторонам, фигура в плаще быстро зашагала по улице.
    
     Пост решил разобраться во всем – для этого надо было отправиться с прибывающим поездом в ближайший город, - туда, где распределялась вся корреспонденция этого региона.
    
     Ровно в десять часов семь минут утра тридцатого января того года, Пост первый раз за последние 45 лет в понедельник не разносил почту. Он стоял на перроне в другом городе и пытался понять, куда ему теперь идти. Оказалось, что почтовое отделение находится прямо в здании этого непривычно большого для Поста вокзала.
    
     «Да, я разбираю всю приходящую почту последние десять лет», - за желтой конторкой сидела очень полная женщина и с гордым видом отвечала на вопросы Поста, - «К нам приходит очень много писем, вы же понимаете, как это важно, распределить все письма так, чтобы ни одно не прошло мимо!»
    
     «Да, я поняла, про что вы говорите, в последнее время к нам регулярно приходят подобные письма. Странно, я не могу понять, зачем это делать, может быть это чья-то дурацкая шутка, но такие письма приходят к нам с корреспонденцией из вашего же города. Я просто отправляю их обратно, по адресу на конвертах. Больше я, к сожалению, ничего не знаю».
    
     Медленными шагами Пост вернулся на перрон. Глубоко задумавшись, он даже и не заметил, как сел в обратный поезд, добрался до своего города и пришел домой. Мешок с письмами, ожидающий его на вокзале, оставался неразобранным.
     Усевшись в кресло и положив ноги на столик, Пост долго перечитывал письма от П.
     Затем он достал из нагрудного кармана плаща свой ответ. Разорвав конверт, он достал листок бумаги.
    
     «Дорогой П.!
     К сожалению, я не могу вспомнить тебя. Я не могу понять, где мы могли видеться. Я очень рад, что у тебя такая счастливая жизнь, и я был бы очень рад видеть тебя, если ты приедешь. Но, мне кажется, что мы с тобой незнакомы. Напомни мне, пожалуйста, когда и как мы познакомились. Возможно, я ошибаюсь.
     Жду ответа.
     Пост»
    
     На улице пошел дождь. Дождевые капли застучали по железной крыше. В комнате стало темно. Внезапно сверкнула молния и осветила столик, разбросанные по нему конверты, одинокую фотографию на стене и лицо человека, сидящего в кресле. Он все понял. Криво усмехнувшись и поведя глазами по сторонам, Пост нервно скомкал свое послание и стал писать другое письмо.
    
     Он будет ждать, когда оно придет.