Ничем не примечательная пещера чернела на фоне белого снега, лежащего на серых камнях. Я заметил ее, когда справлял нужду.
     - Эй, парни! – позвал я. – Смотрите! – И указал на зияющий вход в скалу. – Переночуем там?
     Иван посмотрел на меня исподлобья. Сегодня и так взяли еще два перевала, идти никуда не хотелось. Ваня и Мстислав уже начали разбивать лагерь и раскладывать снасти, чтобы устроиться на ночлег, и, безусловно, улеглись бы мертвым сном хоть сейчас, если б не моя находка.
     Мстислав подошел поближе. Он был без куртки, в одной промокшей насквозь футболке и в штанах с болтающимися лямками. От него валил пар.
     - Ты иди на разведку, а мы пока поставим еду на прогрев, – сказал он и пошел вразвалку к Ване, помогая тому организовать очаг на газовой горелке.
     Потихоньку темнело. Высота в четыре с половиной тысячи метров брала своё. За день сил было потрачено немерено. Первый перевал мы прошли хорошо, потратив на него чуть меньше трех часов. Второй же дался нам с трудом, особенно спуск. Вниз мы шли по очереди, аккуратно орудуя веревками и стараясь нащупать твердый камень под ногами. Весь склон заволокло снегом, который, образуя нарост, выдавался вперед на двадцать метров и обрывался в пропасть. Тропа, так и не найденная нами под этим снегом, открылась нам только спустя четыре часа медленного, но упорного траверса по правому гребню. Только спустя три часа мы оказались под Караксом – третьим перевалом перед восхождением на безымянную вершину в шесть пятьсот семьдесят метров над уровнем моря.
     Пропасть и сегодняшний день таяли в сумерках, за нашими спинами. Всё позади. Я пересек небольшой овраг, осторожно ступая по лежащим россыпью камням. Оглянувшись, я увидел, что ребята совмещают две вещи: едят похлебку из мисок и наблюдают за мной, рассевшись под скалой и скрывшись от лютого ветра. Я помахал им. Приблизившись к пещере, я заметил ржавую консервную банку, валяющуюся рядом с входом. Значит, здесь уже были люди. Отлично. Теперь можно будет надежно укрыться от холодного вихря, пусть здесь и темновато.
     Я пошел напрямик, во тьму, осторожно ступая и выставив руки вперед, чтобы не упереться с разбегу лицом о скалу. Ага, вот и стена, ограничивающая глубину пещеры. Не так уж и далеко от входа. Метров восемь в длину и три в ширину. Верхний свод довольно велик – метра два с половиной, можно без проблем стоять в полный рост. Что ж, еще раз здесь всё осмотрю, когда приведу сюда ребят.
     Семь минут спустя я уже стоял рядом с коллегами и уплетал за две щеки свой полуостывший суп и старался внятно объяснить Славе и Ване, что у меня всё в порядке с головой, и пещера весьма просторна и поместит нас троих.
     Вокруг стало темно. Повалил снег, который в паре с бураном леденил нам спины и подгонял вперед, в открытое недавно мною убежище. Мы быстро собрали вещмешки, снасти, газовую горелку и расстеленную на снегу палатку. Взвалив всё это кое-как на плечи, мы начали переходить под усилившуюся ярость ветра овраг, разделяющий нас и пещеру. Я со спешки так и не надел маску. А напрасно. Капюшон куртки не спасал от острых льдинок, которые бросала в лицо злая вьюга.
     Щурясь ото льда, я чудом углядел свои следы на снегу, и через семь минут мы оказались внутри.
     - Ну и метет же, зараза! – Иван ввалился последним. Начал стряхивать с себя снег. – Серёга, доставай фонарь, а то тут мрак – хоть глаз выколи.
     - Минутку… - На ощупь я лихорадочно начал искать запропастившийся в рюкзаке фонарик. – Вот, нашел. – сказал я и щелкнул выключателем.
     Слава следил взглядом за лучом, рассеивающим сумрак пещеры.
     - То, что надо выбившимся из сил альпинистам. – Сказал он, и после короткой паузы добавил: - Отлично. Надеюсь, здесь никаких медведей и им подобных животных нет, и никто нас ночью не задерет.
     - Нет здесь никого уже давно. – Мой голос отражался слабым эхом от стен пещеры. – На такой высоте только соколы парят. Все животные здесь – это мы. А если я тебя захочу задрать ночью, то непременно перед этим разбужу. Так что спи спокойно. Задир, особенно свой, Слав, не проспишь. Это я тебе обещаю.
     Мы рассмеялись. Я помог Мстиславу найти его фонарь. Включенный фонарик он разместил в дальнем конце пещеры на камне величиной с мой рюкзак. Теперь та часть убежища озарялась, сияя голубым светом, отражавшимся от стен и потолка.
     Удивительно, что потолок пещеры почти не сужался относительно пола, и стоять в полный рост нельзя было только в тупике, где свод круто скруглялся, сходясь с полом как раз за тем большим камнем, на который Слава положил свой фонарь.
     Решили спать подальше от входа, не ставя палатку. Под ногами хрустели мелкие камешки, принесенные сюда, очевидно, ветром.
     - Хорошо, что дует в другом направлении, а то проснулись бы Снежными людьми. – Сказал, расстилая спальник, я.
     - Точно сказал, Серёга, - тут же отреагировал Ваня. – Это пещера Снежных людей. Здесь живут Йети.
     Слава ухмыльнулся:
     - Ага, вот теперь мы знаем, откуда взялись снежные люди. Представьте выпуск новостей по телевизору. – Он сделал мину телеведущего: - «Сенсация! Раскрыта тайна Снежных людей! Как показали результаты последней экспедиции в Гималаи, Йети – это одичалые альпинисты, уснувшие однажды в снегу и отпустившие бороду!»
     Мы загоготали.
     Полчаса спустя, обсудив наш план на завтра в случае хорошей погоды, мы улеглись поближе друг к другу, в стиле индейцев, чтобы не замерзнуть. Где-то неистово выл ветер. Вход замело снегом по бедро, завтра, конечно, будет тяжеловато идти по такой целине. Интересно, что снегопад стал идти только сильнее.
     - Серёга, выключай свет. – Произнёс, зевая, Иван. – Если кто захочет отлить, идите вслепую на холод. Не ошибётесь. Света много не надо.
     - Щас… - Я, не поворачиваясь, потянулся к валуну, стоявшему в изголовье, тщательно стараясь нащупать Славин фонарик. – Чёрт! – Фонарь с характерным стуком упал за камень. В мгновенье ока стало темно.
     - Ну вот, - расстроился Мстислав. – Теперь у нас один источник света на троих. И тот с подсевшими батарейками.
     - Завтра достанем, Слав. – Заявил я. – Не переживай. Извини, меня, неуклюжего.
     - Всё нормально.
     - Спокойной ночи, парни.
     - Добрых снов.
     Утро, пасмурное и холодное, разбудило меня первым. С первого взгляда на вход стало ясно, что никакого Каракса нам сегодня не видать. Снегу навалило по грудь. Хорошо, что снегопад кончился. Быть может, удастся хотя бы перебраться под перевал. Там снегу наверняка поменьше и работать будет легче. Никогда бы не подумал, что в середине июля может столько намести. Что ж, я думаю, справимся.
     Пока я пытался вылезти из пещеры по малой нужде, проснулся Иван. Он присвистнул, увидев, сколько снегу выпало. Пока мои ноги исчезали с левого краю выхода, очнулся Мстислав. Вернувшись, я обнаружил своих за складыванием спальников. Присоединившись к ним, я вспомнил о фонаре. Заглянув за камень, я увидел полоску света, которую он давал. Попробовал дотянуться. Не вышло. Слишком узкая для руки щель. Придется двигать камень, всё равно делать нечего.
     Позавтракав и отодвинув в сторону снаряжение, мы принялись толкать. То, что мы обнаружили за камнем, было поразительно. Сперва, когда мы, кряхтя и тужась, отодвинули валун на небольшой угол, Иван достал таки фонарь, просунув в образовавшуюся щель руку по плечо. Высовывая фонарь в руке, он случайно осветил им то, что скрывалось за приставленным к стене камнем.
     В месте, где пол, поднимаясь, должен был, по идее, касаться дальней стенки пещеры, был лаз, продолжавший пол. Мы, тяжело дыша, склонились над открытием. Посветить и увидеть, что находится в нем, не представлялось возможным – склонить вниз голову и посмотреть было нельзя из-за пресловутого камня, никаким образом не поддававшегося нашим потугам.
    
     Ивана озарила гениальная мысль. Он принес из лежащих неподалеку снастей свой ледоруб, возвращаясь и тряся им в воздухе, он сказал нам приносить свои альпенштоки.
     - Давайте, парни, сейчас мы опрокинем его! – Произнес он и погрозил камню ледорубом.
     Мы притащили свои кирки. Навалившись каждый на свой альпеншток, и создав элементарный рычаг, мы таки опрокинули валун. Теперь он валялся посреди той части пещеры, где еще не намело.
     - Отличный ход, господа. – Сказал с отдышкой я. – И как же вы собираетесь на ночлег устраиваться, а?
     - Серёг, не переживай! Если что – переночуем на заснеженной части. – Ответил Слава, усевшись на камне.
     Между валуном и лазом стало почти что свободно, освободилось место в полметра шириной. Ваня уже вовсю светил в дыру фонарем Мстислава, шаря лучом по кругу.
     - Ну что? – Спросил я. – Кто сегодня будет спелеологом?
     Иван оторвался от своего занятия, повернул голову к нам и заявил:
     - Думаю, что надолго диггером никто не станет. Посмотрите сами. Там явно видна стенка, и что-то белеет.
     Мы со Славой переглянулись.
     - Ты первый, – сказал ему я. – После твоего вердикта посмотрю я, хотя все равно много не увижу – у меня ж зрение шалит.
     Мстислав взял из Ваниной руки фонарь и склонился вниз.
     - Надо лезть. Там что-то есть.
     - Круто! – Обрадовался я. – Сокровища! Золото! Бриллианты! Так кто полезет? – С невинным видом спросил я, оглядывая поочередно Ивана и Славку.
     Иван выбросил кулак вперёд. Слава тоже. Мне ничего не оставалось, кроме как скинуться с парнями.
     - Проигравший лезет. – Произнес Иван.
     Вот черт! Мою бумагу разрезали их ножницы. Что же, спелеолог нынче я. Освободившись от куртки, я потер руки и приготовился к путешествию ползком. Взяв в руки фонарь, я пополз. Свод лаза позволял пролезть в лучших солдатских традициях на локтях и прильнув подбородком к полу. Я прополз где-то с полутора метров, и решил было пошутить, чтобы за мной не задвигали никаких камней, как, подняв голову, увидел перед собой кость. Посветив вперед, и подняв голову еще выше, я вскрикнул. Скелет.
     Бывший человек сидел в остатках истлевшей одежды, облокотившись к противоположной от хода стенке, смотря на вползающего пустыми глазницами. Помещение, в которое я приполз, можно сравнить с коморкой девятнадцатого века: скальная порода, наступая сверху, мешала передвигаться в полный рост. Слегка покатая гранитная площадка снизу был метра три в поперечнике, неровные стены вырисовывали вместе с мертвецом идеальную картину для фильма ужасов.
     - Ну что, нашел золото, бриллианты и не хочешь делиться? – Крикнул Ваня мне. – Рассказывай, что у тебя там?
     - Здесь жутко. – Ответил я. – Короче, тут мертвец, и мне это дьявольски не нравится! Вам лучше самим сюда пролезть и всё посмотреть! – Я не хотел повышать тон, но то, что я произнёс, звучало панически.
     В ходе показалась голова Славы.
     - Иди ж ты! – Он замер на полминуты, посмотрев на скелет. Присвистнул. Вылезая и распрямляясь, он стукнулся головой о камни. – Аййййй! – Мстислав схватился руками за голову и сел в левом от дыры угле, растирая взвихрившиеся волосы.
     - Без паники!! – Крикнул нам Ваня и устремился в лаз.
     Ванина голова показалась внизу. Как только он увидел скелет, он издал что-то нечленораздельное и начал выбираться. В отличие от Славы, он не стукнулся о камни сверху.
     - Ну-ка, посвети. – Ваня перебрался к скелету и присел на корточки рядом. – Смотрите, у него есть записи. – Он показал пальцем на валяющиеся рядом с мертвяком карандаш и блокнот. – Может, это могила альпиниста?
     Все мы разом присмирели. После непродолжительной паузы молчание нарушил Слава.
     - Вряд ли. Ты же знаешь, что делают с погибшими – складывают пирамиду из камней. Тогда зачем было бы задвигать валун снаружи, а?
     Иван попросил у меня фонарь. Освещая то, что было когда-то трупом, он потянулся к валяющейся рядом фляжке, чтобы осмотреть ее.
     - Тысяча девятьсот пятьдесят пятый… - Он показал мне штамп на фляге.
     - Дай-ка мне взглянуть на бумаги. – Попросил его я.
     - Не боишься, что он тебя ночью за это задушит? – Пошутил, передавая блокнот, Ваня.
     Я бегло осмотрел первые страницы записи. Язык русский. Уже хорошо. Ничего особенного. Тот же маршрут, что и у нас. Цель, правда, на пятьсот метров ниже нашей.
     На меня вопросительно смотрели две пары глаз.
     - Ну ничего тут такого… Впрочем, это если судить по первым страницам. – Ваня и Славик молчали. Переглянулись. – Нет, в конце концов, не буду же я это читать с конца! Давайте лучше выбираться.
     Мы еще раз осмотрели то, что было рядом со скелетом. Лохмотья. Фляжка. Блокнот. Создавалось впечатление, что его здесь кто-то запер. Но зачем тогда ему оставили воды? Нет, это вздор. Оглянувшись еще раз на мертвеца, мы поползли к свету.
     Мы стали подогревать обед, обсуждая, как туда попал этот товарищ. Выдвигались самые фантастические гипотезы. Его заперли, чтобы посмотреть, что с ним будет через энцать лет. Нет, это точно неправда. С черным юмором, я смотрю, у Славы всё в порядке. Все сходились на том, что ключ ко всему в бумагах. Я попросил ребят не давить на меня.
     Снаружи стало довольно хорошо. Снег перестал, солнце заглянуло к нам золотыми лучами. Привалясь спиной к стене пещеры, так, чтобы солнце светило на меня, я вслух начал читать «Летопись мертвеца», как в шутку ее обозвал Слава. Страниц было много. Жаль, что автор так и не указал дату. Ведь даже если на фляге был отмечен 1955 год, это совсем не значит, что эту фляжку не могли использовать в том же семидесятом.
     Пока ничего особенного я так и не вычитал. Я сделал паузу и спросил:
     - Перед тем, как идти по этому маршруту, вы ничего не посмотрели в Сети о пропавших экспедициях или тому подобное?
     Ответ был такой, какой я ожидал.
     - Перед тем, как идти по этому маршруту, - отпарировал Иван, - я сказал предкам, что еду с пацанами на пляж. Мой папа был удивлен, зачем мне на море палатка. Хорошо, что я выкрутился, сказал, что спать будем в палатке, гостиница дорогая. А если бы он ледоруб увидел или веревки?
     - Во даешь! – Рассмеялся Слава. – Да, не повезло тебе с родителями. Я ушел так: собрал рюкзак, веревки, сказал: «Я пошел, вернусь в сентябре» и всё. Тем не менее, Серёг, я смотрел только маршрут. Я, знаешь, не зацикливаюсь на несчастных случаях, а то идти становится страшновато.
     - Ладно, продолжаю.
     Прочитал еще пять страниц. Когда подоспел обед, я остановился на самом интересном. Добрался до того момента, как автор (его имя я так и не узнал), еще шестеро альпинистов дошли до нашего последнего перевала.
     - Самое интересное, по всей видимости, впереди. Они еще не нашли эту пещеру, да и не дошли до Каракса. Страниц минуло только десять, а это даже не пятая часть от всего количества листов.
     - Может, ты, черт побери, откроешь, наконец, предпоследнюю страницу и прочтешь что было в конце? – Иван сгорал от нетерпения.
     - Ну, если вы не возражаете… - Сказал я и начал с набитым ртом декламировать.
     Я открыл. И напрасно.
     «Мы убили всех псов… Всех, кроме одного. Их смерть стоила нам четырех жизней. Мы заперты в этой забытой всеми пещере. Он, последний волк, остался снаружи… Стережет нас, я знаю. Боится огня, потому не идет к нам».
     - Что за чушь? – Я поднял голову на ребят. Мы переглянулись. Я продолжал.
     «У нас кончается газ, бензин иссяк три дня назад. Мы сидим в норе, чтобы скрыть свои запахи от этого дьявольского отродья. Мы боимся. Влад говорит, что надо попытаться выбраться прежде, чем у нас закончится горючее. Надеюсь, что нам удастся уйти хотя бы за один перевал, не говоря уже о двух, чтобы скрыться от этого зла».
     Я оторвал глаза от записей. Дальше было не разобрать то, что написано.
     Мое лицо внимательно изучали две пары глаз. Мне стало не по себе, все мы разом стихли. Возникло молчание. Его прервал Ваня.
     - Вы что, верите во всё, что написано? – Он, казалось, хотел отогнать от себя страх. – На заборе тоже написано.
     - Чтобы разобраться, я должен читать по порядку, может, он надышался веселящим газом и придумал всё? Почём мне знать? Или кто-то написал эти записи и подбросил ему…
     Сам я почему-то больше верил «Летописи мертвеца», чем сказанным только что словам.
     - Точно, ведь кому в голову придет писать о каких-то там собаках на заснеженной высоте, где даже Йети не встретишь? – Мстислав махнул рукой, мол, бред это всё.
     Снаружи начало темнеть. Я сделал перерыв, в чтении, сказал парням, чтобы без меня не читали и вышел из пещеры. Оказавшись на воздухе, я поковылял на снегоступах к прогалине, в которой журчал пробившийся из-подо льда ручей.
     Нагнувшись, чтобы помыть миску и набрать воды, я замер. На снегу, в каких-то пяти шагах от меня, отчетливо прорисовывались следы. Отпечатки лап, величиной с диаметр футбольного меча. По спине пробежал холодок, и волосы, я уверен, стали дыбом. Я выронил миску, выругался, подобрал ее и побежал к своим.