По мнению крупнейших психиатров, бред, бредообразование – центральная проблема психопатологии человека, “один из существенных нерешенных вопросов познания одной из сторон психо-физической проблемы” [1]. Бред – не заблуждение ума, а проявление болезни мозга, возможен при большинстве психических заболеваний. Неотъемлемый критерий бреда - патологическое основание для его возникновения, результат патологического процесса. Например, по U.Peters, бред – объективно ложное, возникающее из болезненных причин, а не соответствующих побуждений извне, суждение, которое удерживается, несмотря на обоснованные разумные контраргументы [2].
     По мнению Альфреда Крауса, “делает возможным диагноз бреда”, “не ложная оценка реальности и не субъективная уверенность и невозможность коррекции (критерий бреда Карла Ясперса), которые мы находим также у не-психотиков”, а “совершенно другой онтологический статус” собственного “Я”, типа отношений с другими людьми бредового пациента[3].
     “Бред – это нарушение не только когнитивных функций, но и аффективно-эмоциональных, и, более того нарушение ценностных ориентаций, то есть, не только некие сложные структурные образования психического слоя, но и интегральные ко всем онтологическим слоям личности (биологическому, психическому и духовному)”[4]. Для него характерны “сверхустойчивые образования в сознании, сверхконстанты, которые обладают для субъекта сверхреальностью и сверхдействительностью”[5].
     Бред принципиально независим от объективной реальности, но иногда может создаваться видимость его совпадения с этой реальностью. По словам Ясперса, "… мы имеем основание сделать вывод, что бредовая идея может быть корректной по своему содержанию, но при этом оставаться бредовой идеей. … Мы можем распознать бред ревности по его типичным признакам, при этом, вовсе не нуждаясь в знании о том, действительно ли ревность данного субъекта оправдана или нет. Бред не перестает быть бредом оттого, что заболевшее лицо на самом деле становится жертвой супружеской неверности - часто лишь вследствие самого этого бреда" [6, 142, 245].
     О невозможности дать единое концептуальное определение феномену бреда говорят и статьи в специальном выпуске "Defining Delusions" журнала Philosophy, Psychiatry and Psychology за май 1999 г. Сходясь на идее, что убеждения и мнения больного являются главенствующим фактором в формировании бредовой идеи, ученые затрудняются в выделении чисто психопатологических параметров, отличающих бред от, скажем, религиозных верований. В клинической диагностике, таким образом, происходит обращение к интуитивной, неверифицируемой оценке.
     По гипотезе И.М. Зислина и В.Б. Купермана, бредовые тексты подчинены обобщенной семантической макроструктуре, которая отражает систему взаимоотношений субъекта речи с внешним миром и с собственной личностью. Проявления внешнего мира разделяются на те, которые оказывают влияние на больного, и те, которые являются объектом его влияния: тексты указывают на разную природу этих двух сущностей. Существуют две крупные группы бредовых текстов, отличающихся структурой. В одной из этих групп "я" больного выступает как носитель некоторого особого качества, положительного или отрицательного; больной определяет себя как лицо, выделенное из людской массы редким свойством, дарованным ему одному или небольшой общности ему подобных. Такие тексты характеризуются активной ролью "я": вся ситуативная и пространственная сторона этих бредов связывается с ним и замыкается на него (позиция больного – агенс). Этот вариант типичен, например, для выделяемых традиционной психиатрической феноменологией мессианских бредов, бреда изобретательства, бреда высокого происхождения, бредов физического недостатка и т. п. Тексты первой группы отражают некоторое состояние больного, его ярко эгоцентричную картину мира и часто лишены событийного плана. В текстах второй группы субъект повествования - "обычный человек", которого якобы преследуют, которому изменяют, которого изводят - не в связи с его личностными свойствами, а по независящим от него причинам. Такой бред фиксируется на фигуре "другого": неверная жена, злоумышляющие соседи, неопределяемые враждебные силы. "Другому" же приписываются особые качества и возможность неконтролируемого воздействия на больного (позиция пациенса) [7].
     По содержанию выделяют три группы бредовых идей.
     1) Бред преследования: с идеями отношения, особого значения, отравления, осуждения, ограбления, ущерба, физического и психического воздействия.
     2) Бред величия: с идеями высокого происхождения, богатства, могущества, гениальности; любовный, изобретательства, реформаторства, мессианства и святости.
     3) Бред самоуничижения; с его разновидностями в форме идей виновности, греховности, неполноценности, ущербности, бред телесной или психической болезни, нигилистический б ред отрицания существования себя самого, своего тела, собственной жизни, бытия мира [2].
     Непсихотические расстройства подразумевают сохранение личности, ее структуры как инварианта. Психоз, в том числе психоз с бредом, всегда подразумевает изменение структуры личности, обратимое или нет. Бредовые проявления возникают на фоне и как следствие предшествующей трансформации мировосприятия (М.И. Моисеева, 1993)[8].
     Известный психиатр профессор А.К. Ануфриев рассматривал в качестве такой трансформации феномен деперсонализации как наиболее общий признак расстройства, обязательно “предшествующего бреду и фундирующего бред”[1]. Бредовой деперсонализацией называется переживание больными измененности своего психического, физического “Я” или окружающей действительности, сопровождавшееся формированием характерных бредовых идей. У больных появляется бредовое переживание измененности, нереальности или отсутствия окружающего мира. Появляется убежденность в том, что они оказались в другом мире, существующем одновременно с нашим (“бред параллельных миров”), или окружающий мир вообще не существует (нигилистический мегаломанический бред, “бред гибели мира”). Больные считают, что все окружающее “подстроено”, “вокруг одни декорации”, они находятся “в какой-то нереальности”, “в параллельном мире преступников”, “попали в другой мир, населенный двойниками людей из нашего мира”, живут “одновременно в двух мирах”, все, что они видят вокруг, – “это воображение”, “этот мир – созданная мною иллюзия”.
     В редких случаях возникала тотальная бредовая деперсонализация, проявлявшаяся бредом тотального перевоплощения и нигилистическим мегаломаническим бредом. Больные были убеждены в изменении, нереальности или отсутствии как собственных тела и души, так и окружающего мира (солипсический бред)[9].
     В.Г. Остроглазов, развивая взгляды Ануфриева, пишет, что ядро бреда раскрывается в феномене дежавю, которое возникает апокалиптически, как озарение. “В феномене дежавю с предвосхищением будущего заключено переживание неколебимой уверенности, которая переживается как очевидная истина и именно поэтому не может быть доступна никакому разубеждению….бытие как реальность расщепляется, потрясается в самих своих основах: пространственно-временном единстве, объективности этой реальности как независимой от моего сознания, необратимости вектора и хода времени. Размывается четкость границ между субъективным и объективным, прошлым и настоящим, настоящим и будущим; наступает инверсия необратимости вектора времени” [2].
     По В.Г. Остроглазову, критического отношения пациента к содержанию пережитого дежавю, не бывает в момент самого дежавю. Трудно представить себе критическое отношение субъекта, переживающего не только изумляющее его ощущение точного повторения текущих событий, (что само по себе невозможно, абсурдно, порой сопровождается страхом сумасшествия, диспсихофобией, по А.К. Ануфриеву, либо переживается как чудо), но и живую интуицию, предвосхищения предстоящего будущего, которая тут же воплощается в действительность и переживается как очевидная истина.
     “Вот истоки бреда как потрясения реальности в самих ее фундаментальных метафизических основах: пространства, времени, его необратимости. И неважно, что нет еще позитивных бредовых идей преследования или величия. Почва для них уже подготовлена, ибо противостоящей им реальности уже нет, она разрушена или потрясена”[2].
     Именно с этих ядерных феноменов начинаются бредовые психозы. Начинаются, когда еще нет собственно бредовых идей в принятом в психопатологии смысле этого понятия. Бред, пишет В.Г. Остроглазов, разрушение фундаментального метафизического смысла реальности в самих своих основах, которое в свою очередь является результатом патологического процесса. Все остальное в бреде вторично по отношению к ядру бреда и представляет собой его периферию [2].
     “Первичная фабула” бреда, - “посылка, с заданным решением, предвосхищающая ход разработки бредовой системы, обусловливающей в известной мере незыблемость возникающих на ее основе суждений, которые в представлении больных отвечают всем критериям истинности (причем аксиоматической), справедливости, непреложности”. При возникновение “первичной фабулы бреда” “грубо искажаются именно причинно-следственные связи реальности”[10]. Например, для паранойяльного варианта бреда характерно, что вся окружающая действительность начинает иметь отношение к больному, и, с его точки зрения все вокруг приобретает загадочную скоординированность с его жизнью. Часто все становится понятным для него после “бредового озарения”, кристаллизации бреда” по И.М. Балинскому.
     Естественно, что появление новых гипотез о природе сознания человека, в случае их соответствия действительности, может помочь пониманию проблемы бредообразования. Такой гипотезой является эвереттика, основанная на теории многомирия Х. Эверетта [11,12, 13,14]. Мироздание в целом как совокупность миров с разными физическими законами и числом измерений называют Мультиверсумом. Одной из составляющих Мультиверсума является та вселенная (универсум), в которой мы обитаем. Возможно, некоторые универсумы взаимодействуют, “склеиваются”, согласно гипотезе Ю.А. Лебедева [13]. Он предполагает, что спонтанно или по каким-то неизвестным нам пока законам реальности Мультиверсума взаимодействуют, и тогда в “нашей” реальности поведение человека может начать определяться событиями в реальности “иной”. Можно предположить, что образование ядра бреда – результат такого взаимодействия между ансамблями параллельных миров. Сам момент “склейки” универсумов может осознаваться больным как пароксизмальный феномен деперсонализации-дереализации, дежавю или жамевю. В “нашей” реальности появляется человек, переживающий свой новый онтологический статус. Находится ли он в позиции агенса или пациенса, он ощущает себя центром новой сверхреальности – реальности бреда, которая отныне и определяет его поведение*.
    
     ЛИТЕРАТУРА
     1. А.К. Ануфриев, “О психопатологии начальных проявлений
     бредообразования”, НПЖ, 1-2, 14-24 (1992).
     2. В.Г. Остроглазов, “К определению бреда. К вопросу о двойственности
     его понятия:и “развитие личности”, и ”процесс”?”, НПЖ, 1, 27 –
     32(2006).
     3. А. Краус, “Значение интуиции для диагностики и классификации в
     психиатрии”, НПЖ, 1, 10-15(1997).
     4. Ю.С.Савенко, “Новая парадигма в психиатрии”. НПЖ, 4, 2-16(1997).
     5.Ю.С.Савенко, “Разное понимание главной проблемы психопатологии”,
     НПЖ, 1, 32– 34 (2006).
     6. К. Ясперс, Общая психопатология, Москва, Практика, 1997.
     7. И.М. Зислин, В.Б. Куперман, А.Ю. Егоров, “К вопросу о
     классификации бреда (попытка структурно-семантического
     анализа)”, Соц. и клиническая психиатрия, 3 , 97 – 105 (2003).
     8. М.И. Моисеева, “К проблеме бредообразования при шизофрении”,
     НПЖ, 3 - 4, 21-25(1993).
     9. И.И.Сергеев, А.Я.Басова, “Бредовая деперсонализация:
     психопатология и динамика”, Психиатрия
     психофармакотерапия,8(1),(2006).
     10. Е.И. Терентьев, Паранойя ревности, Воронеж, 1982.
     11. В.М. Аллахвердов, Опыт теоретической психологии (в жанре
     научной революции), СПб.: Печатный двор (1993).
     12. И. А. Акчурин, Виртуальные миры и человеческое познание,
     Концепция виртуальных миров и научное познание, СПб., РХГИ
     (2000).
     13. Ю.А. Лебедев, Неоднозначное мироздание. Апокрифические
     размышления о Стрелах Времени, летящих без руля и без
     ветрил, Кострома (2000).
     14. Д. Дойч, Структура реальности, НИЦ «Регулярная и
     хаотическая динамика», Ижевск (2001).
    
     * К сожалению, поведение человека с бредовыми переживаниями, нередко может представлять опасность для него самого и окружающих, и, даже если оно – результат “склейки” реальностей, оно не перестает быть поведением психически больного, нуждающегося в помощи психиатра.